История о пенсионерке с улицы Димитрова, сознавшейся, что несколько лет убивала и расчленяла людей, стала главным сюжетом этой недели. Новые подробности дела старушки, на счету у которой, по версии следствия, больше десятка жертв, вызывали огромный интерес.
Журналист Игорь Антоновский сравнил эту жутковатую историю с теми, что описывались в передачах Невзорова и новостях 90-х. Почему то, что должно пугать, веселит интернет-поколение, и что на самом деле вызывает ужас в 2015 году, — в колонке знатока городских легенд.
Если бы «600 секунд» до сих пор существовали, Невзоров был молод, буйно волосат, а за окнами бушевал неспокойный 1993-й, очень легко представить, как начинался бы выпуск его передачи от 29 июля.
На экране: слегка безумный ведущий в кожаной куртке с микрофоном в руках проникает в квартиру на типовой лестничной клетке, где в устало-расслабленной манере работает опергруппа. За кадром он зачитывает патетически-иронический текст, призванный одновременно и напугать, и рассмешить зрителя.
Говорит он примерно следующее: «Здесь, в девятиэтажке на улице Димитрова, жила обычная пенсионерка, из тех, что сидят рядом с вами в очереди в поликлинике, матерят вас в общественном транспорте, когда вы не уступаете им место, воруют масло в магазине „Магнит“, чтобы потом там же и умереть. Именно здесь, в девятиэтажке на улице Димитрова, такая обычная с виду пенсионерка убивала людей. Хладнокровно. Цинично. Без лишней суеты заметая следы преступления, как убирают следы застолья или просто проводят уборку в квартире после долгого визита гостей. Вот только гости от пенсионерки Самсоновой никогда уже назад не возвращались. И это в Петербурге, во втором десятилетии XXI века…».
Потом синхрон с пенсионеркой, в котором она обязательно смеялась бы или сдерживала смех, — такие вопросы были бы у Невзорова.
— А вот квартирант ваш Володя, которого вы в 2009-м убили, он хороший был или мешал вам, может быть?
— Хороший…
Сейчас 2015 год, передачу «600 секунд» 22 года назад закрыли, персона Александра Глебовича Невзорова сама по себе стала мемом, легендой. Он давно уже объяснился с миром: зачем пугал, зачем смеялся, зачем был циничным и ироничным, зачем мочил Собчака, ставя очередного маньяка в вину «мэру, пэру и прочим официальным лицам». Теперь он, кажется, забыл даже про лошадей, он ругает попов и смеется над библией и, окажись он сейчас с микрофоном в квартире пенсионерки-убийцы на Димитрова, наверняка не преминул бы вставить едкий укол в сторону РПЦ.
Но Невзоров больше не ходит по местам преступлений. Вместо него материалы о пенсионерке выдает каждые несколько минут LifeNews, ироничных синхронов с бабушкой больше нет, зато есть вопросы к экстрасенсам о том, была ли Самсонова ведьмой? Нет, не была, отвечают экстрасенсы.
Между реальным сюжетом Невзорова про людоеда по кличке Повар, по лекалам которого можно было бы снять сюжет про Самсонову, и обнаружением дьявольской купчинской старухи — бездна ровно в 20 лет. Жизнь целого поколения. Маньяк Повар, житель Московского района по имени Ильшат Кузиков, давно отправился в спецпсихушку на Арсенальную улицу.
И все равно кажется, что Великий Зверь обитает в Купчино. Еще один житель улицы Димитрова уверял меня как-то, что является седьмой реинкарнацией Кроули (английский оккультист, носивший псевдоним «Зверь 666», основатель учения Телема — прим. «Бумаги»). Наверняка у старухи Самсоновой тоже были свои счеты с РПЦ, как и своя книга юмора, куда она, как теперь известно, писала на трех языках.
Тот старый сюжет про Повара начинается с шутки: «Выпили двое — закусил один» и диалога Невзорова с соседом маньяка-убийцы. Великий журналист спрашивает соседа: «А как думаешь, ты аппетитный или нет?».
В этом тоне происходит дальнейшее повествование. Съевший десятки своих друзей любитель модернистской живописи Ильшат растерян и кудряв, вот он ест булочку в столовой лечебницы, а вот Невзоров выливает поварешкой из ведра суп, приготовленный из некоего Эдика.
Детали преступлений Повара удивительным образом совпадают с деталями преступлений бабки: поиски головы жертвы, десятки лет убийств, которые, кажется, замечали все вокруг, кроме полиции.
Кажется, что Великий Зверь обитает в Купчино
Свой сюжет про Повара Невзоров заканчивает тем, что это Санкт-Петербург, город, который хочет принимать Олимпийские игры и где мэр устраивает балы и светские рауты, пока в обычных пятиэтажках происходит вот такое.
Пройдет 22 года, журналистка Мария Березина, которая родилась уже после закрытия невзоровского проекта, напишет в своем фэйсбуке даже не по поводу старушки, про совсем другой страх: «Я стала очень бояться, что дальше тьма настолько сгустится, что и виза не спасет, ничего не спасет. Нас ничего не спасет. Ни колонка нашего гуру, ни очередной пикет в защиту и против всего плохого. Я не знаю, что с этим делать, я совсем ничего не знаю и боюсь. Сегодня арестовали моего друга, еще одного близкого товарища вот-вот посадят и, вероятно, надолго. И ни-че-го не могу сделать, могу только плакать».
Ад из этих болот никуда не уходил, но вот способы примиряться с ним изменились.
Тот классический сюжет про маньяка сегодня тоже часто мелькает в соцсетях и смотрится теперь именно как вирусное видео. Вопиющий цинизм и жестокость одного из самых удачных творений Невзорова приходится по вкусу нынешнему зрителю. Есть парадокс, есть трансгрессия из стереотипного положения вещей. Ад из этих болот никуда не уходил. Менялось лишь отношение к этому аду: от страха перед «секундовским» сюжетом, где даже весь цинизм Невзорова кажется абсолютно невротическим, до сегодняшнего цинизма как способа существования. Что лучше, смеяться или ужасаться, неизвестно. По-моему, лучше смех.
Новость про бабку-убийцу вызывает вирусный эффект своей крайней ироничностью. Ее репостят невсерьез, в шутку, в виде колоссального и вдохновляющего парадокса. Так репостят склеенную из советских фильмов песню «Хочешь» Земфиры или заделавшегося русским актера Дэвида Духовны. Нечасто встретишь старуху-убийцу, когда она оказывается еще и сатанинской, это вызывает у современного потребителя ленты новостей экстаз. Никто не удивится, если вдруг бабушка окажется вирусной рекламой недвижимости на Димитрова или фирмы по производству ножей.
Новость про бабку-убийцу вызывает вирусный эффект своей крайней ироничностью. Ее репостят невсерьез, в шутку, в виде колоссального и вдохновляющего парадокса
Почти параллельно с новостью о пенсионерке из Петербурга по сети летит новость об установке статуи Бафомета в городе Детройт. Она собирает тысячи лайков и репостов в рунете. Молодые интеллектуалы, люди с высшим образованием, которых теперь подавляющая масса, противопоставляют себя мракобесию, видят в сатанизме ироничное противоядие архаике и самодурству РПЦ. Точно как Невзоров. Пользуйся Александр Глебович социальными сетями, он бы поддержал маленьких сатанистов добродушным хохотом, пыхнул бы пару раз трубкой в лицо репостнувших в знак одобрения.
Общество как будто легализовало сатанизм, превратив в ироничную игру, мрачноватый фетиш, в попытку найти настоящую маргинальность, чтобы сыграть в нее. Но так только в обществе, а у официальной власти шутки про сатану — еще один повод закрыть какой-нибудь сайт.
Классический сюжет про маньяка сегодня тоже часто мелькает в соцсетях и смотрится теперь именно как вирусное видео
Ад никуда не уходил. Просто он стал привычным вирусным роликом. Нет Невзорова, есть LifeNews и девочка Маша, которая ищет смерти в отделении полиции, есть паблики с мемосиками про старушку-убийцу, в существовании которой никто не догадается обвинить губернатора Полтавченко и недостроенный стадион.
Маньяки на этих болотах вечны. Меняется только тон подачи новостей, их восприятие и степень подготовленности публики к ужасу.
Повар Ильшат до сих пор жрет свою булочку в спецпсихушке.
Бабушка Самсонова шлет своим поклонникам воздушный поцелуй.
Статуя Бафомета восседает на своем троне в Детройте.
Снявший по случаю летней жары свою знаменитую кожанку Александр Глебыч сидит на черном фоне.
Таймер отматывает время до конца. Остается 15 секунд, и он произносит: «Радиационный фон в городе 15 микрорентген, такой же в Сосновом Бору. Температура на завтра 22–23 градуса. До свидания».
