В субботу, 8 ноября, на «Киберфесте» пройдет открытый мастер-класс американского специалиста в сфере информационных технологий Эла Дойла по разработке видеоигр. Он более 30 лет работает учителем в государственных и частных школах, колледжах и музеях, преподает дизайн и разработку видеоигр, создает онлайн-курсы и обучает других учителей общаться с новым поколением детей.
«Бумага» поговорила с Дойлом о том, где и чему учат «цифровых» детей, почему не стоит бояться видеоигр и какой должна быть школа.
Эл Дойл. Фото из архивов
— Изначально вы специализировались на искусстве, разрабатывали курс в Музее Гуггенхайма для взрослых, но сейчас знакомите детей с областью информационных технологий — учите их проектированию видеоигр. Почему?
— Обучая детей, ты должен уметь их веселить. Если это удается, тогда они будут делать все, что ты попросишь. Мир меняется чрезвычайно быстро, технологии тоже, и если я хочу занимать место преподавателя, то мне нужно все время предлагать детям что-то новое. Я сам должен меняться. Те методы, которых я придерживался, преподавая 30 лет назад, сейчас совершенно неактуальны. Когда я нахожусь на одной волне с детьми, то получается, что, обучая их, я двигаюсь дальше вместе с ними. Я не эксперт, но мы учимся вместе, пробуем делать новые вещи, делимся своими мыслями. Это отличается от обычной системы, но это работает.
Обучая детей, ты должен уметь их веселить. Если это удается, тогда они будут делать все, что ты попросишь
— Как видеоигры помогают вовлечь школьников в учебный процесс?
— Дизайн игр — это очень трудное дело, которое предлагает большое разнообразие способов и методов. Поскольку дети любят играть в видеоигры, то они готовы пробовать себя в различных направлениях: программировании, искусстве, сценарном мастерстве, производстве, тестировании. Получается, что у нас есть целая команда людей, которые работают над игрой и вместе с тем приобретают полезные навыки. Они знакомятся со всеми аспектами продукта: социальным, техническим и эстетическим. Видеоигру можно представить как некое произведение искусства. Даже Музей современного искусства в Нью-Йорке [MoMA] коллекционирует видеоигры, ставя их на один уровень с картинами, архитектурой, кино, дизайном, музыкой. Видеоигры — это еще одна форма искусства.
Идея, что видеоигры — это враг и что их нужно избегать, уже немного устарела. Это могло быть так в прошлом, но сейчас видеоигры — это такая же индустрия, как кино, музыка, это большой бизнес, в котором крутятся миллиарды долларов. Сто лет назад мы тоже не могли в школах изучать кинематограф: никто не понимал, зачем это нужно. Видеоигры сейчас находятся в таком же положении, как и индустрия кино сто лет назад.
Идея, что видеоигры — это враг и что их нужно избегать, уже немного устарела. Это могло быть так в прошлом, но сейчас видеоигры — это такая же индустрия, как кино, музыка
Нужно понимать, игры — это не только жестокие стрелялки, которые отбирают уйму свободного времени, это еще и очень богатый медиаресурс. Есть огромная часть видеоигр, которая помогает развиваться: например, шахматы — это ведь очень умная игра, и совершенно неважно, где в нее играть. Появляется также очень много игр-головоломок: например, Blek, в котором нужно соединять точки, и с каждым уровнем задания становятся труднее, думать нужно все больше и больше. Это как Angry Birds, в которые ты играешь каждый день, стоя на автобусной остановке, но эти игры заставляют быстрее думать и реагировать, используют часть твоих умственных способностей, которые нуждаются в тренировке.
— Несколько лет назад вы преподавали дизайн в школе Quest to Learn — очень амбициозном проекте, где фактически весь процесс обучения был построен на взаимодействии с технологиями. Сейчас вы ведете аналогичный курс в школе Dwight, расскажите о нем.
— Да, сейчас я преподаю в независимой школе Dwight. Эта школа обучает по программе «Международного бакалавриата», она имеет единую учебную программу, которой следуют 2000 школ по всему миру. У нас обучается много ребят из других стран. Некоторые ученики приходят к нам в три года, другие поступают в девятом классе, кто-то приезжает из Бельгии, Германии или Японии и остается у нас на два года, а потом снова уезжает. Ученики все время приезжают и уезжают, существует некая текучка. У нас также есть школы в Сеуле, Лондоне, Ванкувере, через год откроется в Шанхае.
Девиз нашей школы: зажечь искру гениальности в каждом ребенке, то есть мы хотим, чтобы каждый ученик нашел ту область, которая бы пробудила в нем страсть. Это может быть что угодно: для одного — финансы, для другого — музыка
Я веду занятия, которые называются «Цифровые медиа и геймдизайн» — это дополнительный курс, который ученики могут выбрать, допустим, вместо рисования или музыки. Девиз нашей школы: зажечь искру гениальности в каждом ребенке, то есть мы хотим, чтобы каждый ученик нашел ту область, которая бы пробудила в нем страсть. Это может быть что угодно: для одного — финансы, для другого — музыка. И когда образовалась группа ребят, которая интересуется моим предметом, то школа решила поддержать инициативу и дать своим ученикам возможность совершенствоваться в этом направлении. Мы прогрессивная организация и стараемся вдохновлять студентов на то, чтобы они развивали свои навыки и искали свою страсть.
— Учебные заведения, в которых большой акцент делается на технологиях, называют школами для «цифровых» детей. Что это за дети и к чему их готовят на курсах, подобных вашему?
— Например, в Quest to Learn поступали дети, уже слегка подсаженные на технологии, компьютеры и видеоигры. То есть они уже в этом разбираются и сами могут выбрать то, чему им хотелось бы научиться.
Помимо школы я еще часто работаю с небольшими компаниями, стартапами. И я вижу, что мир бизнеса и рынок труда сильно поменялись. Люди работают сообща, объединяются, чтобы осуществить какие-то проекты, они не остаются все время на одном месте и могут вести три-четыре дела одновременно. Технологии меняются очень быстро, и сейчас мы находимся где-то посередине этой цифровой революции. И ученики должны быть готовы к новой реальности: они должны быть мобильными, должны быть готовы учиться все время, должны уметь работать в интернациональных командах и, конечно же, они должны быть очень умными. Все эти характеристики развиваются в процессе наших занятий по разработке видеоигр. Это способ развить естественную любовь детей к игре и направить ее в нужное русло, в их будущее. Мы точно не знаем, каким будет будущее, но мы знаем, что оно будет другим.
— Вводить детей в сферу информационных технологий — это общая тенденция для американских школ? Или же Quest to Learn и ваши уроки в Dwight — уникальные примеры?
— Во многих школах сейчас есть технические отделения, лаборатории, где ты можешь сделать все своими руками (движение Maker Movement очень популярно сегодня), люди используют, к примеру, 3D-принтеры, лазерные станки, чтобы изобретать новые вещи. Это стало популярно во многих школах. Мы недавно устраивали ярмарку достижений в области инженерного дела и технологий в Квинсе, на которую пришли тысячи людей. Это очень радостная тенденция, поскольку объединяет сделанные вручную вещи с технологиями, тем самым помогая изобретать все новые и новые комбинации привычных вещей, которые делают жизнь значительно проще. Яркий тому пример — изобретение роботизированной руки.
Чем раньше мы начнем вовлекать детей в различные ремесла, обучая их что-то мастерить, шить, проектировать, тем лучше. Дизайн — это новая грамотность. Например, «Международный бакалавриат» поменял название курса с «технологического» на «дизайнерский», что отлично отражает, чем живет сейчас мир.
Ученики должны быть готовы к новой реальности: они должны быть мобильными, должны быть готовы учиться все время, должны уметь работать в интернациональных командах и, конечно же, они должны быть очень умными
Простой пример: разница между айфоном и другим телефоном состоит лишь в дизайне, поскольку и тот, и другой телефон обладают почти одним и тем же набором функций. Стив Джобс был потрясающим дизайнером, и он нанял таких же прекрасных дизайнеров, чтобы упростить многие вещи, чтобы сделать их более привлекательными, функциональными и эргономичными. Я сейчас не пытаюсь продать продукцию Apple, у меня вообще Windows Phone, хочу лишь сказать, что вещи меняются стремительно и ученики могут и должны быть вовлечены в эти процессы.
— Помимо учеников вы работаете еще и с учителями в Национальном институте обучения преподавателей. Что, по вашему мнению, должно поменяться в их подходе и в самой школе?
— Раньше школы работали по такому принципу: «Вот вопрос, вот ответ, а теперь повтори мне это все в тесте». И этот тип обучения до сих пор остается важным, и мы должны уметь общаться на этом универсальном языке тестов: будь то математика, естествознание или иностранный язык. У нас должен сохраняться традиционный взгляд на образование. Но пока дети становятся старше, мы должны подготовить их к тому миру, в котором мы живем сейчас, а не к той реальности, в которой росли мы сами. Добиться того, чтобы учителя думали в этом же направлении, это серьезный вызов, поскольку мы выросли в традиционной образовательной системе. Я работаю с учителями и пытаюсь сделать так, чтобы они приняли эту новую точку зрения.
Пока дети становятся старше, мы должны подготовить их к тому миру, в котором мы живем сейчас, а не к той реальности, в которой росли мы сами
Наша программа «Международный бакалавриат» несет идею, что мы учимся, делая что-то. И на это есть спрос среди учеников. В процессе обучения мы задаем вопросы: они должны быть очень вдумчивыми, иногда они могут не иметь одного ответа, иногда вообще могут не иметь ответа, но тем не менее они заставляют учеников смотреть на вещи под разными углами зрения. Был, к примеру, вопрос о том, какие последствия оказывает перемена климата. На этот вопрос сложно ответить однозначно, поэтому мы давали детям поле для дискуссии и аргументации. Мы учимся на своих ошибках, мы осознаем, что мы сделали плохо, что можем сделать лучше. И игры это все воплощают. Неудача больше не воспринимается как нечто плохое. В процессе разработки ты множество раз столкнешься с неудачами, пока не представишь окончательный вариант. Этот процесс очень хорошо отражает цепочка производства игры: создание, тестирование, оценка и переработка.
— Многие теоретики образования, например, недавно побывавший в России Майкл Стронг, высказывают радикальные идеи о том, что нам не нужна традиционная школа, университет, дипломы. Многие родители выбирают домашнее обучение и другие способы воспитания ребенка. Есть ли, по вашему мнению, доля истины в таких прогнозах?
— В идее, что нам не нужен университет, есть доля правды. Я работаю с одной небольшой компанией, в которой CEO, например, не ходил в колледж. Он был хорош в программировании, начал этим заниматься прямо со школы и в итоге основал компанию Hidden Level Games. В течение года я с моими учениками тестирую его игру и могу сказать, что она действительно потрясающая, а его компания успешна. Он не пошел по традиционному пути и победил. Но каких мы будем иметь врачей, если они не будут учиться по стандарту? Сможем ли мы им доверять? Эти радикальные идеи имеют здравый смысл, но иногда, в некоторых профессиях, нужно учиться по традиционной системе.
В большинстве случаев мы имеем дело со все время меняющейся реальностью. Это и есть вызов сегодняшнего дня — подстроить под стремительно меняющийся мир очень консервативное образование.
— Как вы считаете, на что в будущем должны делать ставки школы, чтобы преуспеть? Например, самый популярный лектор TED Кен Робинсон на своем последнем выступлении высказал мнение о том, что самая прогрессивная система образования — в Финляндии, где акцент ставят на развитие творческого мышления.
— Да, действительно, в Финляндии очень хорошие школы, они добились многого. Но нужно понимать, что это маленькая страна, ученики в школах менее мобильны — и у них нет привычки все время переезжать куда-то, как это происходить в международных школах, к примеру. Но как мы знаем, это скорее исключение, нежели правило. В большинстве случаев мы имеем дело со все время меняющейся реальностью. Это и есть вызов сегодняшнего дня — подстроить под стремительно меняющийся мир очень консервативное образование. Поэтому у нас есть Кен Робинсон, поэтому у нас есть Майкл Стронг, которые толкают нас на перемены.
