Антон Носик, популярный блогер и один из отцов рунета, участвовавший в запуске проектов «Газета.ру» и «Лента.ру», рассказал о том, как кризис помогает менять жизнь к лучшему, почему финансовая страховка для стартапа не всегда полезна и как отсутствие культа денег помогает самосовершенствоваться.
Фото: Евгений Салганик
Слово «кризис» позаимствовали из учебников по экономике капитализма. Но то, что мы называем кризисом 1998-го, 2008-го и сегодняшний, — это скорее большая депрессия. Государство уходит от своих обязательств перед гражданами, доход населения теряет всякую ценность. Так случилось, что экономика, которая существует в России последние 30 лет, лишена прочного основания, — все рушится, как карточный домик. Люди, которые никогда не задумывались об экономике страны, вдруг ощущают изменения в мелочах повседневной жизни. И вот ставки финансирования и учетные ставки Центрального банка вторгаются в их жизнь и отражаются теперь на том, сколько буханок хлеба можно купить на зарплату.
Кризис — это разрушение привычного образа жизни. Мы годами ходили на работу, у нас было представление о персональном развитии, мы строили планы, но все это — наш привычный образ жизни — рушится. Теперь все прогнозы и предположения о будущем несерьезны. В первую очередь это очень сильно касается предпринимателей, потому что теперь ни один из их планов по выручке не имеет смысла, и как он будет скорректирован, тоже нельзя сказать.
Кризис — это разрушение привычного образа жизни
Но интересно, что разрушение привычного уклада жизни — это не только катастрофа, непонятки и ветер перемен, как может показаться на первый взгляд. Это еще и неожиданная свобода от ощущения, что ты товарный состав, который не может свернуть. Мысль, что завтра привычная жизнь закончится, — для кого-то счастливый шанс на пересмотр базовых жизненных устоев.
Огромное количество людей в благополучные годы в благополучной среде живет по инерции. Кризис как разрушение первичной картинки, естественно, дает возможность посмотреть на себя и на свои перспективы по-другому. Так получается, что кризис многих вынуждает к этому жестко и решительно, а кого-то нежно подталкивает.
В период нестабильности человеку намного легче спросить себя, что бы он хотел делать в жизни, и в итоге тот получает интересные ответы. Причем я не говорю, что человек стоит перед необходимостью придумать, как зарабатывать с завтрашнего дня деньги. Это упрощение. Зарабатывание денег — это способ организации своего времени. Есть много вещей, помимо этого, которые бы приносили удовольствие и деньги одновременно.
В период нестабильности человеку намного легче спросить себя, что бы он хотел делать в жизни, и в итоге тот получает интересные ответы
В кризис многие люди просыпаются и понимают, что занимались не тем. И вот уже журналист открывает лавку органических овощей, банкир начинает выращивать виноград и делать вино. В каких-то случаях это происходит в условиях, когда вопрос, на что жить, благополучно решен, а иногда, наоборот, под напором обстоятельств, говорящих, что вчерашний способ не единственный возможный, а следующий может быть приятным.
Я родился и вырос в прекрасной стране Советский Союз, где основная масса людей никаких денег не зарабатывала и не видела в этом никакой ценности. Всю ту энергию, которую они не могли направить на зарабатывание денег, направляли на самосовершенствование. Те времена, увы, прошли: я и сам давно уже живу в парадигме, в которой человек с хобби — чудак, фрик, любое хобби — это эксцентрика. Но у людей в советское время было очень много увлечений. В СССР эксцентрикой было не иметь хобби. Все это бесконечное богатство увлечений было строго связано с тем, что не было культа денег.
Вопрос из зала: как можно в современной экономической ситуации профинансировать новый медийный стартап?
У меня есть антагонист — младший и более успешный коллега Леонид Бершидский. Он учит тому, что если у тебя нет денег во много-много раз больше, чем надо на стартап, то просто не стоит лезть. Ноу-хау в том, чтобы иметь учредителя, который прикроет тебя и спереди, и сзади, и справа, и слева — в таком случае ты можешь все реализовать. А если такой денежной «подушки» у тебя нет, то создавать кустарную артель на коленке — жалко времени единственной жизни.
Я родился и вырос в прекрасной стране Советский Союз, где основная масса людей никаких денег не зарабатывала и не видела в этом никакой ценности
Если продукт может быть сделан силами одного человека, он делается силами одного, если нужны двое, то он делается силами двух. Если развивать стартап с учетом, что каждый рубль — последний, то можно избежать больших трат, которые и затягивают многие стартапы на дно. Например, «Лента.ру» никогда не тратила денег на рекламу и покупку аудитории, она исходила из того, что если делать интересный и массовый контент, то сайт завоюет свою аудиторию.
Конечно, всегда были успешные стартапы, опирающиеся на теорию Бершидского, но и не меньше тех, что опираются на мою.
Человека, который захотел бы сегодня инвестировать в мои, Бершидского или Олега Кашина проекты, не существует: никто не может с уверенностью сказать, что из вложенного доллара можно вынуть больше, чем рубль. Мы не можем ничего прогнозировать. Конечно, существуют спонсоры, не ждущие финансовой отдачи, но и они не заинтересованы. Время, когда эти спонсоры думали, что, создав СМИ, они могут что-то изменить в России, осталось позади.
Что же остается? Есть энтузиасты! Компенсируя своим талантом, трудом и креативом отсутствие инвестиций и спонсорских денег, команда заинтересованных людей может сделать интересную вещь. Публичные страницы в социальных сетях ведутся без копейки инвестиций.
