Чем интересен особняк Салтыковой, который защищает Бастрыкин, и что будет с его парадным залом в стиле рококо?

Особняк Елизаветы Салтыковой на Большой Морской в августе привлек внимание Следственного комитета и его главы Александра Бастрыкина. Компания-подрядчик начала сносить дворовые флигели дома — памятника архитектуры XIX века. Петербургские градозащитники назвали это незаконным. Активиста Олега Мухина во время пикета у дома избили.

В итоге СК возбудил несколько уголовных дел: о незаконном сносе и о нападении на Мухина. Суд приостановил работы в доме. Но, по информации «Ротонды», на стороне строителей выступила прокуратура. По проекту, утвержденному городским комитетом по охране памятников, в 2023 году в особняке должна открыться гостиница.

Чем примечателен этот дом для истории и что будет с парадным залом в стиле рококо с лепниной и кариатидами, если реконструкция продолжится? «Бумага» выяснила это у одного из авторов проекта и у независимых экспертов.

Работы в особняке остановлены до решения суда. Ближайшее заседание должно пройти в сентябре

Сейчас дом на Большой Морской обнесен забором и скрыт за фальшфасадом. У входа — ломаный кирпич и стопки деревянных паллет. На огороженной территории не видно ни строителей, ни охраны. Работы в данный момент приостановлены по решению Куйбышевского районного суда. Заседание по поводу демонтажа флигелей должно состояться в сентябре.

В 2007 году дом Салтыковой, стоявший тогда заброшенным, передали компании «А-2», которая должна была перестроить здание под бизнес-центр. Но работы так и не провели, и город расторг контракт. В 2016-м ООО «Северная земельная компания» подало заявку на новую реконструкцию — на приспособление дома и его территории под гостиницу на 44 номера. В 2020-м заявку одобрили. Проектом занимается бюро «Студия 44» Никиты Явейна. Застройщик обязался сохранить фасад и лицевой корпус.

В августе 2022-го строители снесли три флигеля особняка — это оказалось возможным после того, как КГИОП признал их аварийными. По утвержденному проекту, демонтаж флигелей разрешен «с их последующим восстановлением без изменения высотных отметок коньков крыш», обещали в КГИОП. Как сейчас понятно, под этим подразумевалось строительство нового здания.

Градозащитники утверждают, что разрешение на снос флигелей истекло в 2017 году. В Смольном это отрицали. Сейчас корректность документов устанавливает суд.

В особняке жили внучка «Пиковой дамы» (ее портрет висит в «Русском музее») и фрейлина императрицы Марии Александровны

Особняк на Большой Морской, 51 в 1993 году признали памятником архитектуры регионального значения. Он построен в 1845–1846 годах. Изначально им занимался архитектор Пономарев (имя не сохранилось) — его авторству принадлежит, например, дом в Кузнечном переулке, где расположен музей-квартира Достоевского. Позже дом надстраивал более известный Геральд Боссе. По его проекту был построен дом Бутурлиной на Чайковского, который в последнее время также находится под пристальным вниманием градозащитников и местных жителей из-за смены цвета во время ремонта.

Сейчас особняк носит имя его владелицы Елизавета Павловны Салтыковой — дочери графа Павла Строганова и Софьи Голицыной. Она приходилась внучкой Наталье Голицыной, которую считают прообразом графини из «Пиковой дамы» Пушкина. В 1825 году Елизавета Павловна вышла замуж за светлейшего князя Ивана Салтыкова. Спустя шесть лет овдовела и перебралась в Италию, где Карл Брюллов написал ее портрет с веером. Эта картина висит в Русском музее. Также княгине принадлежала неоготическая дача на площади у станции метро «Черная речка», которую снимали в советском «Шерлоке Холмсе».

В 1855 году Салтыкова продала особняк графу Павлу Шувалову, и до 1917 года он использовался как доходный дом, периодически меняя владельцев. В 1860-е в одной из квартир жила баронесса Юлия Вревская — фрейлина императрицы Марии Александровны, первой жены Александра II. Она известна тем, что дружила с писателями Григоровичем, Сологубом, Тургеневым, Полонским и даже Виктором Гюго, художниками Верещагиным и Айвазовским. С началом русско-турецкой войны она организовала санитарный отряд и стала сестрой милосердия. В 1877-м Вревская умерла на фронте от тифа. Тургенев и Полонский посвятили ей стихи.

После революции в особняке разместили дирекцию кожевенного треста и районный военкомат. В нулевые дом пришел в запустение.

Архитекторы уверяют, что зал с кариатидами сохранится. Но интерьер немного изменится

В «Студии 44» «Бумаге» ответили, что в случае возобновления работ лицевой корпус и парадный зал особняка сохранят исторический вид. «Всё, что подлежит реставрации, будет отреставрировано. Работы будут вестись с применением аутентичных материалов. Зачем выдумывать то, чего не было? В зале появится люстра в минималистичном стиле, но такая, чтобы подходила к интерьеру», — рассказал архитектор бюро Григорий Иванов. Фотографий первоначального облика парадного зала не сохранилось. Архитектор «Студии 44» заверяет, что они советуется насчет экстерьера и интерьера с экспертами и КГИОП.

По мнению петербургского реставратора Виталия Иванова, аутентичные материалы — формулировка широкая: можно назвать аутентичным использование клея из плавательных пузырей осетров, а можно считать таким отказ от монтажной пены. Конкретные условия должны быть прописаны в документах, одобренных КГИОП, но они не опубликованы. Бизнес, отмечает Иванов, может по-разному подходить к реставрации. «Как показывает практика, мы больше утрачиваем, чем обретаем заново», — сказал Иванов «Бумаге». При отсутствии фото при реставрации интерьеров, по его словам, могут использоваться проектные документы или описания из архитектурных журналов.

Градозащитник Олег Мухин, как он ответил «Бумаге», не сомневается в том, что лицевой корпус особняка отреставрируют. Коммерческий интерес застройщика, по его мнению, заключался как раз в том, чтобы расчистить от флигелей двор и построить там новое шестиэтажное здание гостиницы с подземной парковкой. Архитектор «Студии 44» Григорий Иванов утверждает, что от этого особняк не пострадает. Градозащитники же уверены, что флигели также представляли историческую ценность, и готовы отстаивать это в суде.