В процессе: пять судебных драм в кино

В странах прецедентного права — Британии и Америке — суды имеют гораздо больше власти, чем в Европе: например, единственное судебное решение может отменить парламентский закон (что регулярно и происходит) и определить жизнь общества на многие годы вперед. Понятно, что это нашло отражение и в кино, тем более что сама форма судебного заседания, в которой всегда есть две противостоящие стороны, — готовый скелет сюжета с драматическим конфликтом.

Европейские сценаристы редко показывают, что происходит с подозреваемым в преступлении после ареста, но в Голливуде зал суда часто оказывается центральным местом действия, а адвокат — важным, если не главным героем. Мы вспомнили лучшие образцы голливудской судебной драмы и пару примеров того, как с темой обращаются в Европе и Азии.

Судебная драма на все времена — фильм Сидни Люмета, почти все действие которого состоит из совещания присяжных по делу об убийстве. Всем вроде бы очевидно, что обвиняемый пуэрториканский подросток зарезал своего приемного отца, и мужчинам не терпится разойтись, отправив его на виселицу (их ждут важные дела: у кого-то поезд, у кого-то семья, у кого-то — билеты на бейсбол). Но тут на авансцену выходит ангел сомнения в лице Генри Фонды в белом костюме.

«Двенадцать разгневанных мужчин» предельно компактны — всего одно помещение и неизменный состав персонажей, — но Сидни Люмет использует максимально возможное в таких условиях количество ракурсов (благодаря чему картина не становится визуально монотонной), а персонажи представляют, соответственно, максимально возможное количество точек зрения на поставленные в фильме этические вопросы. Помимо прочего, это практическое пособие по тому, как нужно писать сценарии и снимать их (с ремейком Никиты Михалкова фильм Люмета сравнивать довольно интересно, но тот как раз служит примером того, как делать не нужно).

Как это часто бывает, самый американский фильм в истории снял американец в первом поколении — режиссер из Германии Вильгельм Дитерле, в начале 30-х переехавший в США (вспомним случай российской эмигрантки Айн Рэнд, которая так развила американскую философию индивидуализма, что довела ее до абсурда). Впрочем, фабула картины тоже пришла из Германии: на новую почву перенесена история доктора Фауста, превратившегося здесь в фермера из Нью-Гэмпшира. Отчаявшись после череды неудач, он заключает сделку с дьяволом, который, как водится, обещает вернуться через семь лет. Тогда и начинается самое интересное: заявив, что был обманут нечистым, главный герой зовет на помощь знаменитого адвоката Дэниела Уэбстера, и тот устраивает призрачный суд с покойными персонажами американской истории в качестве присяжных заседателей. Вряд ли есть еще страна, в которой сюжет, исполненный как фольклорное предание, мог бы включать в себя юридические прения.

Поставленный по рассказу Агаты Кристи (предыдущие два пункта списка, кстати, тоже экранизации) «Свидетель обвинения» неизбежно для этого автора содержит огромное количество спойлеров, так что полностью объяснить, чем хорош этот фильм, не очень просто. В отличие от «Дьявола и Дэниела Уэбстера», это не кино о важности правосудия или, тем более, величии Америки (действие происходит в Лондоне); в отличие от «Двенадцати разгневанных мужчин» — не о разумном сомнении, смертной казни или этичности человеческого суда.

«Свидетель обвинения» — просто увлекательный детектив, в котором расследование происходит в кабинете адвоката и судебном зале. Из других достоинств — выдающиеся актеры: великий Чарльз Лотон (адвокат), сочетающий напряженный драматизм с многочисленными комическими отступлениями, Тайрон Пауэр (обвиняемый) и Марлен Дитрих (собственно, свидетель обвинения и ключевой персонаж в этом процессе).

А вот для контраста — как это делается в Иране. «Крупный план» — вообще удивительный фильм, так называемая докудрама, где участники реальных событий разыгрывают их же заново перед камерой. Изображая себя в фильме, они изображают других в его сюжете: он строится вокруг дела одного тегеранского мошенника, который выдавал себя за режиссера Мохсена Махмальбафа, обещая столичному семейству главные роли в новой картине. Но, помимо прочего, «Крупный план» — познавательное кино, из которого можно узнать, как выглядит судопроизводство в шариатском законодательстве. Присяжных здесь нет, как нет и адвокатов, а главное — нет кодексов, кроме Корана; судья оценивает дело, исходя из морали и справедливости и предлагает пострадавшим простить мошенника и помириться.

В Европе, как и в Азии, практически нет образцов судебной драмы голливудского формата — это изобретение сугубо американское — но есть классический фильм Карла-Теодора Дрейера, религиозная драма на средневековом материале. Фильм, который считается вехой мирового немого кино, почти полностью состоит из крупных планов орлеанской девы и ее обвинителей-англичан.

Вглядываясь в лицо Жанны, Дрейер самыми простыми средствами создает подлинную трагедию веры. Фильм полагается смотреть без музыкального сопровождения, в тишине, что усиливает эффект; впрочем, к картине все равно существует несколько саундтреков, некоторые из них выдающиеся.

Величайший фильм, действие которого происходит в суде, снят не в Америке и даже не в Европе. Автор первоисточника Рюноскэ Акутагава и вслед за ним Куросава используют ситуацию суда как драматургический прием: фильм состоит из показаний обвиняемого в убийстве, свидетелей и самого убитого (который разговаривает через медиума). Каждая из версий разительно отличается от другой, и все вместе рассказчики свидетельствуют не против друг друга, но утверждают относительность истины.