Это неопубликованный рассказ Игоря Антоновского о будущем — которое он уже не увидит

Измерение дополненной реальности выключали на один час — с 4-х до 5-ти утра. В этот момент даже в очках или линзах было не видно вывесок, реклам, блуждающих предложений, чужих аккаунтов — мир был первозданен. Первозданна была архитектура, очищенная от реальных вывесок и реклам около 15 лет назад, когда всё стало виртуальным. В этот час хорошо было прогуляться вдоль пустых фасадов домов, по спящему городу, который был совершенно чист — словно идеальная Северная Корея — пустая и широкая. Когда дополненную реальность снова включали, все пустоши, все фасады, все длинные широкие проспекты — заполнялись виртуальной мишурой, впрочем она конечно здорово помогала жить, другой жизни никто уже не помнил и не знал и без очков или линз ходить теперь было также странно, как когда-то без одежды.

Час этот, если провести его не в электронном сне, растягивался словно на несколько дней, настолько всё убыстряла дополнительная реальность, когда была включена. Час этот казался чистым счастьем, но именно час, больше и не надо. Сколько еще человек может выдержать темноты и тишины, если за последние 20 лет в темноту и тишину превратился мир без дополнительной реальности?

В это время в электронных снах крутили повторы старых сериалов или онейрические романы, из числа тех, поток которых хлынул в маркеты за последнее время с бешенной скоростью. Онейрические романы включали твой собственный ряд ассоциаций в свои готовые сюжетные структуры, самые прекрасные воспоминания преломлялись и приобретали неожиданные сюжеты и развязки, твои собственные чувства передавались герою, а от героя возвращались обратно к тебе, получив совсем новый окрас, заставляющий мозг открывать новые, глубинные смыслы в собственной жизни.

Но наверное иногда стоило вырваться из электронного сна и, не снимая очков или линз, пойти гулять по утренней улице, встречать закат или смотреть на движение ночного неба в сторону очередного утра.

Магическим был момент и когда дополнительную реальность включали. Она разгоралась, вначале призрачно, затем чуть ярче — словно сама всходила, подобно солнцу. Хотя таковой она наверное и была — ставшая теперь новым солнцем, вторым измерением света, преломлявшей почву и заставляющей плодоносить.

Разгорались кликабельные вывески на фасадах, появлялись карты с нужным транспортом, сам транспорт начинал шуметь — счастливый, теперь не было пробок, система регуляционной логистики направляла машины кротчайшим путем в нужную точку, разводила так, чтобы, не дай Бог, никто не потерял ни минуты.

Водители в этот момент включали информационные фильтры и наслаждались нужными новостями, у каждого из них был свой мир, картина в котором завесила от настроек и фильтра, и каждый знал об этом мире ровно столько, сколько ему было нужно.

Вертолеты доставки физических товаров медленно заполняли воздух, они были похожи на бесшумных насекомых, проходили сквозь окна и улетали в обратный путь — пустые, без своих цветных кейсов и коробочек.

Начинали шуметь остальные приложения — у каждого они были свои, и поэтому звуки мира принципиально отличались. К каждым очкам или линзам прилагались естественно наушники.

Многие слушали ментальное радио, разговаривали с ним, делились мыслями. Ментальное радио раскладывало проблемы по полочкам, решало сложные вопросы, сглаживало внутренние диалоги, подбирало музыку под настроение, давало подсказки для движения в дне грядущем. Подавало сигналы приложение оптимизации времени, оно своим мягким командным голосом что-то напоминало, куда-то ненавязчиво торопило, так же давало советы и подсказки.

Музыкальные радиостанции превращали город вокруг в клип на очередную песню — в очках начинали плясать дома, среди прохожих появлялись виртуальные персонажи, которые разворачивали прямо возле слушателя какое-то замысловатое действие.

В реальном мире же в этот момент, если снять наушник, кроме звуков транспорта можно было услышать, как работают 3D принтеры — как строится очередной временный дом, или создаются очередные средства передвижения — экомобили, транспортаторы, безрельсовые поезда.

Я любил спускаться в метро в этот момент. Тут до сих пор жила какая-то магия. Очки превращали метро во что-то мистическое и таинственное. Здесь можно было играть в различные игры или визуально попасть в прошлое, можно было посмотреть очередной электронный сон — в котором тут были в основном ужастики.

Старое метро уже не использовалось по назначению, вместо него проложили многочисленные подземные трассы для личного транспорта, но метро было величайшим памятником прошлого, в котором дополненная реальность предлагала множество вариантов времяпрепровождения.

Я садился на одну из скамеечек, настраивал очки на кино из прошлого и наслаждался ожиданием поезда в утренней толпе, которое так раздражало меня 20 лет назад. Платформу около меня заполняли пассажиры моей юности, их лица были гораздо печальнее, чем лица моих современников. Они были озабочены предстоящей дорогой, на них не было очков или линз.

Подходил поезд, и я еле втискивался в него, я знал что ко мне подключают сенсорные датчики, которые имитируют давку. Я даже мог поднять ноги от земли и немного постоять, стиснутый со всех сторон моими виртуальными спутниками.

Всё это было мне совсем не в тягость, я испытывал странную эйфорию от таких воспоминаний, но конечно же никогда бы не вернулся в то время.

Я выходил из метро в туман своего родного города, этот туман скрывал лица реальных прохожих, и только те, кто хотел, чтобы я видел их аватарыР, шел мне на встречу — радостный и красивый.

На полотне тумана появлялись сообщения для меня, подсказки, указатели, ненавязчивые рекламные баннеры. Я тыкал в туман перед собой, делая очередные заказы. Хотелось сменить район проживания. Зачем? Чтобы в час, когда дополнительная реальность отключается, посмотреть на новые реальные места, реальную архитектуру, реальные памятники. И я заказывал новую квартиру.

Меня лечили, в буквальном смысле этого слова, на бывшей остановке троллейбусов — там были установлены медицинские сенсоры, они что-то впрыскивали мне, что-то кололи, просили присесть передохнуть.

Одновременно я решал какие-то дела по работе.

Надо было идти на занятия тактильностью. Там нас — не молодых уже людей — учили специальным упражнением, как ловчее управлять дополненной реальностью. Мы развивали скорость рук, делали моторику своих пальцев более подвижной, учились заострять движение зрачков на той или иной нужной нам команде. Всё это надо было для того, чтобы угнаться за темпом времени, быть на нужной эпохе скорости.

После занятий хотелось спать, и я валился на реальную кровать, снимал очки и проваливался медленный в черный — настоящий сон.

Но до этого было очень странно, особенно в сам момент снятия очков, увидеть перед собой пустую комнату с белыми стенами и ободранным старым календарем. Но такая она была — современная пустота, современная тишина.

Глаза можно было не закрывать — после дополненной реальности они никак не реагировали на простую комнату.

Я вглядывался в белизну стены, и фантазия рисовала в ней какие-то странные картинки, не доступные программистам и визуализаторам. Я никак не мог объяснить эти картинки и образы, у меня не было для них слов — но, кажется, это тоже было чистым счастьем. Я почему-то вспоминал бабушку и дедушку и представлял, как бы они отреагировали на мир, который теперь был вокруг нас.

Дед успел попользоваться интернетом, у него была электронная почта, он умел искать что-то в поисковиках. Я пытался представить, как бы выглядел его день сейчас?

Наверное, каждый человек живет в своем времени и должен быть счастлив в нем. Мир, если подумать, становится всё удобнее и удобнее, а стоны ретроградов — это просто элемент ностальгии, дискомфорта, от того, что пропадает тишина — мир становится гораздо более шумным.