Израильтянка Эстер Бузган — о зимней петербургской меланхолии, баснях Крылова и пользе Шаббата

— Я родилась в Вильнюсе, но когда мне было 3–4 месяца, родители репатриировались: мы переехали на юг Израиля. Дипломатом я хотела быть с детства, мама рассказывает, что даже во дворе я всегда брала на себя роль примиряющей стороны, решала все конфликты и споры.

Дальше всё само как-то идеально выстроилось и стало подготовкой к будущей работе. Армия меня дисциплинировала, а работа PR-менеджером в авиакомпании параллельно со службой и учебой в университете помогла понять, как устроен мир, научиться тайм-менеджменту и отточить навыки коммуникации. Я даже будто была подготовлена к жизни в Петербурге: в авиакомпании мне приходилось вставать посреди ночи на рейс. Темными зимними питерскими утрами я ощущаю примерно то же самое.

Чтобы стать дипломатом в Израиле, нужно сдать экзамены, процесс длится примерно 9 месяцев. Мой брат шутил, что такая долгая сдача — это уже экзамен и проверка на то, как сильно вы хотите стать дипломатом. Всего семь этапов отбора, после которого вы поступаете на курсы кадетов. Курсы длятся 6 месяцев и в конце вы получаете список открытых должностей в разных странах. Отбираете желаемые и надеетесь, что именно туда и поедете.

В моем списке была Россия. Это страна, которая имеет большое влияние в разных отраслях и сферах, у нее есть уникальный отпечаток. Мне очень хотелось здесь служить и вообще всегда интересно находиться там, где происходит что-то интересное. Вакантными были должности пресс-секретаря в Москве и заместителя генконсула в Санкт-Петербурге, и я рада, что мне достался именно Петербург.

Я никогда здесь не была, но всегда очень хотела. Влюбилась с первых минут! Помню, как водитель консульства забрал меня из аэропорта, и я влюблялась с каждой минутой, погружаясь в город. Было так тепло, приятно и романтично. Я как-то спрашивала опытных дипломатов, где им больше всего нравилось служить, — и они всегда вспоминали свое первое место, объясняя это первой любовью. У меня получается так же: Питер — моя первая любовь.

Но вот не скажу, что первое время было легко. Я привыкла к совсем другим температурам, а здесь еще и очень влажно — это всё осложняет. Но зато есть отопление, которого нет в Израиле. Сложно было научиться одеваться по погоде, потому что вся моя одежда была приспособлена к другому климату. Надевать термоодежду, не надевать? Сколько слоев надевать? Куртку, сапоги? Или взять их собой?

Организму было тоже тяжело реагировать на долгие темные ночи и долгие светлые дни. В Израиле есть норма: в 7 вечера солнце начинает садиться, а в 5 утра восход — ты комфортно встаешь и хорошо высыпаешься. Здесь всё экстремально. Зимой ты уже на работе, а на улице всё еще темно — появляется меланхолия. Летом — светло, устаешь, смотришь на часы, а ведь уже 10 ночи!

Сильно помогло знание русского языка. Мои родители жили в СССР и говорят по-русски, поэтому, когда они увидели, как я в первом классе начала быстро схватывать испанский из программ по телевизору, наняли мне учителя — прекрасную женщину по имени Тая. Четыре года я учила русский, практиковала его в основном в бытовой речи. Хорошо помню басни Крылова: «Вороне бог послал кусочек сыра…»

Но то, что я знаю язык, не говорит о том, что я русская. Я чувствую, что отличаюсь, я дипломат — представитель другой страны. Однажды был забавный разговор с таксистом: он начал рассказывать мне про свое путешествие, как нырял и плавал с акулами. Я спросила его: какого сорта была акула? Он начал смеяться, а я не понимала почему. Потом он мне объяснил, что сорт бывает у яблок, но не у акул. Откуда я могла это знать…

Еще сильно отличается менталитет: в России сотрудники привыкли, что без разрешения руководства — никуда. А мы даем много свободы, и бывает тяжело принимать решения. Поэтому у моего кабинета всегда длинная очередь, как к врачу, и я кричу: «Следующий!» Музыка, еда, культура, способ мышления: израильтяне привыкли добиваться цели любыми путями. Здесь же на работе мне часто говорят о том, что что-то невозможно. Окей, невозможно через дверь — попробуйте через окно. Не говорите почему нет, давайте найдем, как можно сказать да.

Как консул и заместитель генерального консула я совмещаю три важных функционала: я политический советник, главный консул по консульским делам и главный администратор. Как-то смеялась с мамой: один день я могу решать сложные политические вопросы, а на следующий — выбираю новый утюг для генконсула. Полное разнообразие, но это и делает мою работу очень интересной.

Нести такую ответственность нелегко. Но помогает Шаббат: 24 часа отдыха раз в неделю. Еда должна быть готова, дела сделаны, вы проводите время с близкими, без телефона и других устройств. Мне сложно — я всё время должна быть на связи. Но в любом случае это возможность остановится, подумать, успокоиться, насладиться обществом родных или природы.

Конечно, я очень скучаю по семье, и коронавирус всё отягощает. В марте МИД Израиля вакцинировал всех дипломатов, организовал трансфер до страны, но запретил заходить на территорию без карантина. Мы прилетели, сделали прививку в аэропорту и через пару часов улетели обратно. Было тяжело видеть родной аэропорт, землю родной страны, знать, что мама там и ты не можешь ее даже обнять. И так два раза.

— Во-первых, Россия научила меня, как себя вести, когда на улице холодно… Но если серьезно, здесь я постоянно оттачиваю свои навыки: быть упрямой, стоять на своем, не отчаиваться. Длинные бюрократические процессы могут утомлять, и я вижу, что многие теряют мотивацию. Я думала, в Израиле много бюрократии, но теперь понимаю, у кого мы этому научились (ведь страну основывали русские евреи). А еще Петербург научил меня фразе «на связи».

— МИД Израиля и я сама. Мне очень повезло, что меня отправили в город из моего списка желаний, в город с богатой историей, в котором я всегда мечтала побывать.

— Специи. Я искала их в разных супермаркетах, но не нашла. Орешки, пита, шакшука, овощи и фрукты — скучаю именно по израильским вариантам, вкус здесь очень сильно отличается. Зимой фрукты — вообще как трава. Но зато есть место для стартапов, например, надо обязательно привозить в Россию арбузы без косточек.