Умер Игорь Спасский, конструктор подводных лодок, почетный гражданин Петербурга, академик РАН. Ему было 98 лет.
По проектам Спасского построили больше 200 субмарин, он возглавлял Центральное конструкторское бюро «Рубин» на Марата и руководил подъемом затонувшего «Курска». В 90-е он ушел в коммерческую деятельность: на территориях бюро расположился бизнес, в том числе спортивно-развлекательный комплекс «Нептун».
Публикуем фрагменты нашего интервью со Спасским 2013 года для книги «Теннисный Петербург» — об огороде на крыше бюро и дружбе с Валентиной Матвиенко.
Об адаптации бюро «Рубин» к условиям рынка
— Я считал своей главной задачей сохранить конструкторское бюро, коллектив, который обладал могучим интеллектуальным, инженерным богатством, и использовать наши мощные ресурсы на службе Родине в новых направлениях. Если бы «Рубин» как конструкторское бюро исчез, это была бы большая беда для страны и ее обороны. И сегодня (интервью прошло в 2013 году — прим. «Бумаги») ситуация всё-таки выправилась: конструкторское бюро на 70–80 % занято оборонными заказами.
Если бы мы не завели несколько новых направлений бизнеса, чтобы заполнять те пустоты, которые появились, когда заказов на подводные лодки практически не было, деятельность «Рубина», наверное, «скисла» бы. Сама жизнь подсказала нам выход: приходилось смотреть по сторонам и соображать, чем занять людей, чтобы получать прибыль. Да и сам я, когда вышел на коммерческие просторы, в общем-то, свою жизнь серьезно разнообразил и разукрасил.
Об огороде на крыше бюро в 90-е
— Было ужасное время, было туго даже с продуктами, и мы разместили на крыше конструкторского бюро огород. Договорились с двумя совхозами под Лугой, они нам картошку поставляли, а мы им механизировали производство: разрабатывали линии по переработке овощей, колбас. Так мы создавали рабочие места, чтобы не сокращать людей, а потом вложили деньги, полученные от экспорта, в строительство делового центра «Нептун».
Инженеры, которые когда-то уходили сюда из бюро со слезами, теперь обратно не очень-то и хотят. Началась интересная жизнь, а «Рубин» стал известен по всей стране не только подводными лодками, но прогрессивным подходом к ведению дел.
О дружбе с Валентиной Матвиенко
— Валентина Ивановна была губернатором, а мы с ней еще со времен советской власти немножко дружили. В те далекие времена главой Ленинградского исполкома был Владимир Ходырев, Матвиенко работала его заместителем, а меня избрали городским депутатом — и я попросил включить меня в комиссию по «культурным-физкультурным» делам, потому что инженерные вопросы мне порядком надоели. Ходырев тогда сделал меня внештатным заместителем, и так мы с Валентиной Ивановной и сдружились. А она, как известно, всерьез увлекалась теннисом и, когда мы открыли зал в «Нептуне», нередко у нас играла. Глава города, конечно, задает моду: если высокопоставленный человек играет в теннис, остальные тоже берутся за ракетку. Так к нам стали ходить люди из прежней губернаторской команды. Тюльпанов, например, часто у нас бывал.
Об открытии комплекса «Нептун»
— История «Нептуна» резко подтолкнула к действию других руководителей, которые тоже стали делать что-то в городе. ЗАО «Рубин» принесло огромнейшую пользу Петербургу. Лет 20-30 назад здание нашего конструкторского бюро находилось в районе, где зимой после шести вечера женщины опасались идти к метро без провожатых. Глухо было, безлюдно, темно. А теперь народу — не протолкнуться, особенно у Океанариума.
Что еще почитать:
- Как десятки тысяч ботов делают вид, что в Петербурге всё хорошо, хвалят администрацию Беглова — и почему почти ничего не пишут про голосование.
«Я отбываю бессрочную каторгу». Рассказ жены Александра Скобова — она в 80-х помогала ему с самиздатом, а сейчас вынуждена наблюдать, как он теряет зрение в СИЗО.
