Работник одного из петербургских складов Леонид Кокин с третьей степенью тугоухости и проблемами со зрением за семь лет пробежал около 200 дистанций: более 55 марафонов, пять ультрамарафонов и несколько десятков полумарафонов. Он участвовал в Нью-Йоркском, Афинском, Стокгольмском, Таллинском и других международных марафонах, а также бегал по льду Онежского озера и по Вологде при температуре -36.
Марафонец рассказал «Бумаге», зачем пробегает по 30–40 км каждое воскресенье, почему для участия на международных марафонах ему приходится копить деньги и из-за чего забеги в Суздале и Вологде могут быть сложнее знаменитой Нью-Йоркской дистанции.
Идея
До 29 лет я не бегал — даже в школе не любил это занятие. Мне в то время были больше интересны шахматы: я играл на соревнованиях в Петербурге и на чемпионате России, работал в пекарне и проводил свободное время за анализом партий мастеров: шахматистов Михаила Таля, Акиба Рубинштейна, Магнуса Карлсена и других. К тому же у меня третья степень тугоухости с детства — я постоянно ношу слуховой аппарат, а с подросткового возраста появились еще проблемы со зрением, мне приходится надевать очки.
Только когда в апреле 2009 года мой друг пригласил меня на пробный забег в Московском районе, я прочувствовал, почему людям это вообще нравится. Мне самому понравилось, как ты бежишь и при этом становишься сосредоточен, а внутри появляется великолепное чувство свободы от остальных забот. Тогда я пробежал 7 км за 34 минуты.
Проблем из-за слуха и зрения ни тогда, ни впоследствии не возникло: слуховой аппарат и очки всегда при мне. Я просто бежал и держал темп, несмотря на то, что это всё равно был для меня физически сложный забег.
После первого забега сразу же появилась внутренняя задача бегать больше. Через месяц я уже пробежал 10-километровую дистанцию в Выборге за 48 минут. И уже в июне — 10-километровую дистанцию «Белые ночи», где я финишировал 160-м из из 441 участников. У меня не было четких планов, я даже вообще не знал, что такое Нью-Йоркский марафон. Мне нравилось бегать и появившееся чувство уверенности в своих силах.
К тому же, когда мои результаты стали постоянно улучшаться, — без специальной подготовки я бегал до мая 2015 года, — мне начали говорить, что я «уникум». И никто ни разу не заострил внимания на моем слухе и зрении — я чувствовал себя великолепно.
Подготовка
С марафонами справляюсь сам по себе, мне никто не помогает: у меня до сих пор нет тренера. Просто читаю книги про подготовку типа «Бега ради жизни» Гилмора, перед забегами смотрю мотивирующие видео, ем мюсли с молоком, макароны и овсянку. А в свободное время стараюсь узнавать у друзей-бегунов, что же такое в их представлении настоящий бег.
Мой день начинается с того, что я иду бегать как минимум на час, после чего — сразу на работу на склад. Вечером занимаюсь своими делами, а затем всё повторяется. Сейчас могу позволить себе бегать каждый день, на выходные выбираться на длительные пробежки для подготовок к ультрамарафонам и за месяц пробегать в общей сложности 250–300 км, а иногда даже больше. В октябре 2016 года я набегал на тренировках 437 км.
Но так было не всегда. В первые годы я практически не мог тренироваться в полную силу, так как еще работал сразу на двух работах. У меня просто не хватало времени и сил на бег, так как это все-таки хобби и я не думал бросать всё ради этого. Мне удавалось лишь иногда выбираться на небольшие пробежки, и можно сказать, что это был подготовительный этап для меня: у меня не было возможности отдаваться бегу полностью.
Так, с сентября 2010 года по июнь 2013-го я не пробежал ни одного серьезного марафона и потерял форму. Даже мыслей о марафоне не было. Тогда здорово заболел, и всё это переросло в постоянные боли в пояснице из-за старой травмы. Какое-то время даже думал, что уже больше никогда не побегу. Когда боли стали уходить, я вернулся, но даже не по собственной воле.
30–40 км
в среднем пробегает Кокин за одну тренировку в выходные
10 стран
посетил Кокин ради марафонов за границей
15-20 тысяч рублей
в среднем в такую сумму обходится участие в международном марафоне
5:55:55
за это время Кокин пробежал 63 км на ультрамарафоне в Гатчине в 2015 году
1281 место
занял Кокин на Нью-Йоркском марафоне
3 года
перерыв, который брал Кокин в профессиональном беге
Марафоны в Стокгольме и Афинах
В июне 2013 года я всё еще не бегал. В тот месяц полетел в Стокгольм как турист, со мной были мои беговые друзья. И в момент, когда мы уже стояли в автобусе у границы Финляндии и у всех проверяли паспорта, выяснилось, что у моего друга Олега Надоричева — того самого, который позвал меня на мой первый забег, — была просрочена виза: там еще оставались дни, но нужен был «запас». Из-за этого он полетел обратно домой, хотя планировал в Стокгольме бежать полный марафон. Друзья уговорили меня, чтобы я вместо него пробежал всю дистанцию, а я боялся, что не уложусь в лимит в 6 часов.
Пробежать нужно было 42 км по улицам города. Уже на старте я увидел небывалое количество участников — 22 тысячи человек. Мне было страшно бежать, потому что все-таки я давно даже в полную меру не тренировался. После 21 км я выдохся, начал переходить на шаг и хромать, в это же время пошел ливень. У меня был результат 4 часа 56 минут, хотя финишировали на том марафоне за 2 часа 16 минут.
Хотя я и бегал тогда на «Белых ночах», забеге в Токсово вокруг озера Хепоярви и полумарафоне в Таллине, всё равно не думал продолжать участвовать в длинных марафонах. Но вот в сентябре 2013-го мы с другом Олегом, который со мной долго говорил, поехали на международный Сибирский марафон, и там я пробежал дистанцию за 3:56, то есть увеличил свой результат на целый час. И у меня будто открылось второе дыхание.
С тех пор только за последние 3 месяца 2013 года я пробежал около пяти длинных дистанций, стал чаще заниматься, так как уже имел нормальную работу, и с каждым разом улучшал результаты. Тогда, осенью 2014 года, общаясь с людьми, я узнал про марафон в Афинах и загорелся идеей пробежать его.
В 2014 году поездку туда мне организовали друзья. Я впервые побывал в Греции и увидел деревню Марафон, про которую до этого лишь читал. Были только положительные эмоции, ведь Афинский марафон — историческая мечта многих спортсменов: всё так красиво, что когда ты бежишь, это дополняет твои ощущения. Ведь там же проходили первые Олимпийские игры в конце XIX века.
При этом стоит отметить сам маршрут марафона. Начинают все в деревне Марафон, откуда бегут мимо старинных зданий, которые будто рассыпаются, к захоронениям афинских воинов. С 15 по 32 км всё время происходит подъем вверх, из-за чего все сбиваются, а затем всё повторяется вплоть до финиша, с 32 по 42 спуск. Но на протяжении всего времени бегунов окружают красивые горы. Когда за 4:07 добежал до финиша, я вообще не верил происходящему: будто на Олимпийских играх, я финишировал на невероятно красивом старинном стадионе-ипподроме «Панатинаикос», который окружен мраморными рядами сидений.
Нью-Йоркский марафон
С тех пор я стал копить на другие марафоны. Каждый раз выходило по-разному: на какие-то приходилось тратить копейки благодаря спонсорам, приглашениям или помощи команды, в которой состоишь. Когда-то приходилось тратить и десятки тысяч [рублей], потому что какая-нибудь дорогая часть поездки тебе не предоставляется — например, билеты.
На Нью-Йоркский марафон, например, мне пришлось самому покупать билеты — они стоили 26 тысяч рублей в обе стороны. Всё остальное было предоставлено спонсорами. Жили в гостинице, там же питались, а перед забегом нас привезли на остров Статен-Айленд, где абсолютно бесплатно кормили фруктами, батончиками и булочками.
К Нью-Йорку я готовился очень много и долго: за три месяца на тренировках набегал 1080 км, изучал трассу рельефа марафона. Я хотел поставить новый личный рекорд и шел к цели 3 часа 5 минут. Меня даже не смутило, что перед забегом я не спал четыре ночи из-за другого часового пояса, а на тренировке в Центральном парке повредил правую ногу.
Стартовали мы у моста Веррацано-Нарроус сразу после гимна Америки. Я был в первой волне из четырех. Вскоре я стал потихоньку обгонять впереди бегущих на подъеме моста, но уже на спуске ощутил, что они взяли бешеный темп, который я пытался поддерживать. На улице было очень прохладно и ветрено, хотя никто, как мне казалось, не взял теплые вещи. Я бежал по Бруклину, Первой Авеню и Квинсу, слышал потрясающую поддержку толпы на каждом километре и часто смотрел на время, высвечивающееся на выданной мне ленте.
Первый подъем вообще не почувствовал, даже догнал пейсмейкера — человека, который задает темп на дистанции. Но на подъеме снова перешел на минуту на шаг: уже не было сил, хотя останавливаться и не думал. Сделав неофициальный рекорд на 30 км за 2:07:30, я старался не отставать от остальных, но на 35 км почувствовал небольшие судороги. Последние 3 км я с большим трудом терпел судорожное состояние: бежал, хромал и, сдерживая слезы, думал, как не отстать от своей цели 3:05. Прибежав на финиш, увидел время — 3:08. Это было тяжело, но сам про себя я думал, что здесь что-то не то. И правда, в итоге время нетто (время, в котором учтено время только на бег; в него не включаются минуты, затраченные, например, на еду — прим. «Бумаги») у меня 3:05 — я занял 1281 место среди 53 тысяч участников.
Риски и сложности
Попасть на международные марафоны несложно, а на самые популярные из них: марафоны-мейджоры Нью-Йорк, Лондон, Берлин, Токио — возможно лишь с помощью спонсора, то есть буквально выиграв в лотерею счастливый билет.
Сейчас я уже не так часто бегаю зарубежные марафоны, просто если есть такая возможность, то участвую. Раньше, когда я начинал, там была более профессиональная организация, в отличие от российских марафонов. Но сейчас у нас есть возможность ездить на хорошие марафоны в Эстонию, а те же «Белые ночи» можно сравнить с зарубежными стартами.
При этом самые сложные марафоны для меня встречаются не за границей, а в России. Так, в прошлом году в Суздале я бежал дистанцию Т50, которая занимает примерно 52 км, то есть чуть больше, чем Нью-Йоркский марафон. Но, в отличие от бега по уложенному Бруклину, в Суздале были такие подъемы, спуски, броды, что я постоянно сбивался и даже неудачно упал один раз после 23 км и получил травму. В итоге финишировал лишь за 7 часов 11 минут.
Полумарафон в Вологде в январе 2017 года при температуре 36 градусов холода был явно сложнее Афинского, когда светило солнце. У меня буквально обледенело всё лицо и одежда, но я смог пробежать его за 1:37, финишировав 18-м из 47 человек.
Вообще, когда ты так часто бегаешь, создаются опасные ситуации, которые, по крайней мере, выглядят так со стороны. Например, два года подряд я пробегал два полумарафона в Петрозаводске — в первый раз, в 2016 году, когда было тепло, мы бежали по воде Онежского озера, а во второй раз, в 2017-м, когда шел снег, — по льду.
Проблем из-за слуха и зрения не возникало, потому что я всегда сосредоточен. Просто исключаю все варианты, когда это может как-то повлиять на исход марафона. Ведь в итоге для меня важнее проверка собственных сил.
Опыт
Международные марафоны за рубежом всегда хороши, ведь ты видишь другую страну и других людей, учишься у них и соревнуешься сразу со всем миром. Главное, не бояться и чаще тренироваться, набегать за месяц несколько сотен километров.
Теперь у меня уже больше 200 забегов за семь лет, и я не пожалел, что стал заниматься бегом. Мне было сложно первые годы, вплоть до 2015 года, потому что хороший результат я тогда еще не показывал. Но каждый раз тренируясь, преодолевая себя, ставя личные рекорды и делая что-то новое, ты познаешь себя всё лучше — например, я узнал, что показываю лучший результат, когда на улице холодно.
С 2013 года я хотел стать пейсмейкером и уже в 2015–2016-х годах пробежал в качестве него два полумарафона на целевое время 1 час 45 минут. Для меня это показатель того, что всё реально. Мне нравится помогать новичкам и просто делать свое дело качественно — хочу просто всегда держать необходимый темп.
