«Люди всё еще готовы делиться». Как петербуржцы ищут пропавшие из аптек лекарства и что будет, когда запасы закончатся

В Петербурге из аптек пропало несколько препаратов, жизненно важных для людей с иммунодефицитом и болезнью Паркинсона. Кроме того, исчез популярный антибиотик «Амоксиклав» и его аналоги, антидепрессант «Золофт» и другие лекарства.

«Бумага» выяснила, насколько масштабна проблема и как жители города справляются с дефицитом медикаментов.

Отец петербурженки Анастасии зимой перенес инфаркт. Для восстановления врач прописал ему французский препарат «Плавикс» — Анастасия сразу закупила лекарство впрок, успев до войны. Но к осени запасы закончились.

«Из аптек „Плавикс“ пропал уже в августе. Может, и раньше, но до этого времени хватало купленного. А врач, заведующая отделением и доктор медицинских наук, очень рекомендовала пить именно его, потому что только от него есть нужный эффект», — рассказывает Анастасия.

Петербурженка начала искать способы достать пропавшее лекарство: «В первый раз заказывали через Казахстан, по договоренности привезли. В этот раз стала искать в Петербурге, чтобы оперативнее».

В ноябре Анастасия нашла чат для обмена лекарствами, спросила про «Плавикс», и ей сразу написала девушка, готовая его отдать — бесплатно. Анастасия забрала лекарство через курьера.

Такие чаты в Петербурге существуют полуподпольно. По закону есть два ограничения: лекарства можно только отдавать безвозмездно и они не должны быть рецептурными. А почти все препараты, с которыми возникли проблемы, отпускаются по рецепту.

Каких препаратов не хватает в Петербурге и почему

Перебои с лекарствами в Петербурге регулярно возникали и в прошлые годы, но в 2022-м они оказались масштабнее и затянулись.

Вскоре после начала российского вторжения в Украину несколько западных производителей объявили об уходе с российского рынка по политическим причинам. Весной они начали подавать в Минздрав заявки об отмене регистрации своих препаратов в России.

В результате из продажи исчезли нескольких десятков популярных лекарств: контрацептивы, антидепрессанты, отхаркивающее чешского производства «Амбросан», словенский гастропротектор «Вентер», немецкий противогрибковый «Кандибене» и другие.

Список препаратов, потерявших регистрацию, стабильно пополняется, причем не только иностранными наименованиями, но и российскими — для создания лекарств теперь не хватает компонентов и производители отказываются от выпуска.

В стране не хватает сырья и для производства самых базовых медикаментов. В ноябре 2022-го в Петербурге пропали антибиотики на основе амоксициллина. Связанный с правительством портал «Объясняем.РФ» признал дефицит «Амоксиклава», «Амоксициллина», «Аугментина», «Панцефа», «Экоклава» и назвал две причины: сезонный ажиотажный спрос и недостаток клавулановой кислоты — ее обещают привезти из Индии и Китая через месяц.

В Минпромторге добавили, что «Амоксиклав» скупали «про запас» — в том числе мобилизованные.

«С учетом завершения мероприятий по частичной мобилизации, а также с выходом новых отечественных производителей на рынок прогнозируется, что в ближайшее время сбои с обеспечением аптечной сети прекратятся», — пообещали чиновники Минпромторга.

Также в Петербурге не хватает иммуноглобулина для людей для внутривенного введения — на это обратили внимание в Обществе пациентов с первичным иммунодефицитом (ООПИД), а также в фонде «Подсолнух». Минздрав отрицает проблему, ссылаясь на то, что в первые 10 месяцев года в России в оборот было введено 388 тысяч упаковок препарата, что соответствует прошлогоднему уровню.

Кроме этого, как уже писала «Бумага», с дефицитом жизненно важных препаратов столкнулись пациенты с болезнью Паркинсона. А петербуржцам, принимавшим антидепрессант «Золофт», пришлось менять его на аналоги из-за того, что производитель остановил поставки в Россию.

Где петербуржцы ищут лекарства

Петербуржцы ищут пропавшие медикаменты в соцсетях, районных пабликах и сообществах, где можно бесплатно отдать не пригодившиеся упаковки. Но здесь существуют свои ограничения. «[Исчезающие] иностранные препараты, как правило, рецептурные. Их запрещено отдавать по законодательству», — объясняет Петр Левин, администратор группы «Аптекашеринг. Санкт-Петербург», где почти 8 тысяч петербуржцев обменивается лекарствами.

«Вообще, около 70 % аптечных препаратов, не только иностранных, должно продаваться по рецепту. Но так как на практике их продают просто так, появляются обиды, когда мы из соображений безопасности не публикуем объявления», — говорит Петр.

У «Аптекашеринга» было обсуждение, где люди могли сами оставлять объявления о ненужных лекарствах. Но 3 ноября администрация «ВКонтакте» без предупреждений и объяснений его удалила. Посты с рецептурными препаратами «Аптекашеринг» старается не пропускать, но это сложно, потому что в России не существует единого перечня рецептурных препаратов. Проверять всё приходится вручную.

«Пару недель назад у нас случайно проскочил пост с немецким рецептурным препаратом, который, видимо, кончился в аптеках, — вспоминает Левин. — В комментариях образовался целый срач. Человек готов бесплатно отдать, но вместо того чтобы поблагодарить, на него накинулись: „Вы всё скупили, потом дефицит“. То есть люди всё еще готовы делиться тем, что им не нужно. Всего в „предложке“ сейчас 1073 таких записи, каждый день появляется пять-шесть новых. Но не всегда их авторов ожидает благодарность».

Чаты, где люди ищут рецептурные препараты, тоже существуют. Но администраторы просят не разглашать их координаты. Они опасаются, что передачу лекарств с помощью интернета могут квалифицировать как продажу. Тогда участников можно привлечь к ответственности: в зависимости от объемов переданного можно получить штраф до 40 тысяч, арест от 15 суток или лишение свободы до 3 лет.

Что будет с лекарствами в 2023 году

Лекарства всё еще не попадают в список товаров, запрещенных к ввозу в Россию. Но западные фармацевтические компании продолжают отзывать свои бренды с российского рынка и сворачивать бизнес в стране.

Официально ушла американская компания Bristol-Myers Squibb — она занималась разработкой препаратов для лечения ВИЧ, гепатита B, артрита, диабета 2-го типа и онкологических заболеваний.

В октябре «Ведомости» написали со слов источника, что Россию покидает крупная финская компания Orion Pharma. В прошлом году на Россию приходилось примерно 4 % от общего объема ее продаж. Представители компании отрицают эти слухи.

Сейчас, по мнению директора Петербургского медицинского форума Сергея Ануфриева, масштаб потерь еще невелик, но он может вырасти.

«Поскольку планы фармацевтических компаний (по выпуску и продажам) были сверстаны в 2021 году и выполняются в 2022-м, пока всё более-менее. Что будет в 2023-м — это большой вопрос, — предупреждает Ануфриев. — Сложно предположить, как западные производители поведут себя, поскольку [прекращение поставок] это все-таки политическое решение. Но до 80 % лекарств в России содержит иностранные компоненты или вовсе импортируется».

По подсчетам компании «Яков и партнеры» (это бывшее российское подразделение американской McKinsey), в 2023 году из-за зависимости от импорта под угрозой может оказаться до 95 % российского фармрынка.

По оценке этой же фирмы, на 2022 год доля зарубежных фармкомпаний на российском рынке составляет около 25 % в бюджетном (для больниц) и 23 % в коммерческом секторах.

Чиновники и директор Ассоциации независимых аптек Виктория Преснякова считают, что проблему с медикаментами и их компонентами удастся решить за счет перехода на азиатские аналоги (дженерики). Сейчас азиатские компании занимают только 6,8 % на российском рынке, но, по прогнозам, их доля будет расти.

А рабочая группа при Минобрнауки разрабатывает стратегию лекарственного суверенитета России. По расчетам министерства, страна должна достичь цели к 2030 году: если на программу выделят не менее 200 млрд рублей, Россия сможет на 85 % обеспечить себя лекарствами и будет экспортировать 50 оригинальных медикаментов.

При этом нынешние российские аналоги западных препаратов заметно уступают им в качестве из-за плохого контроля производства и испытаний: лекарства хуже переносятся и могут быть недостаточно эффективными. Об этом «Бумаге» рассказывали профессор кафедры управления и экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Виктор Власов и психолог-консультант Дмитрий Дюков.