«Мы», обесценивание и высмеивание — как пропаганда влияет на язык и эмоции? Отвечает социолингвист

По опросам больше половины россиян высказываются за продолжение военных действий России в Украине. Многие эксперты считают, что одна из причин такой поддержки войны — пропаганда, на которую государство с 2012 года тратит большие ресурсы. При этом высказывания против войны официально запрещены.

Как масштабная пропаганда влияет на повседневный язык, как меняются ее инструменты и от чего зависит ее эффективность, «Бумага» попросила рассказать социолингвиста, исследовательницу политического дискурса Марию Евстигнееву.

Мария Евстигнеева

соосновательница «Гатчинского института интегральных исследований», автор телеграм-канала «Пропагандистилляция»

Как работают языковые технологии пропаганды

— С моей точки зрения, языковые технологии пропаганды претерпели мало изменений с прошлого века. Немецкий пропагандист Йозеф Геббельс выявил шесть принципов, которые актуальны и сейчас:

• пропаганды должно быть много, и она должна происходить непрерывно, поскольку человек усваивает ту информацию, которую ему повторяют много раз;
• предельная простота формулировок;
• однообразие ясных и хлестких высказываний, которые впечатываются в сознание человека;
• отсутствие возможности для сомнений, рассмотрения различных вариантов; пропаганда придерживается одной позиции, в которой адресату сомневаться не нужно;
• воздействие на эмоции: если возникнет поле для анализа, сомнений, других вариантов, то это уже провал пропаганды либо это не пропаганда;
• основа пропаганды — это шок и ложь.

Здесь я согласна в том, что шок работает: если человека подводить к какой-то мысли постепенно, то она не оказывает должного эффекта, а здесь она огорошивает. Но с ложью сложнее: это, скорее, игра с фактами, которая не позволяет понять, правда это или нет. Это может быть часть правды и часть придуманного.

Еще я бы добавила принцип апелляции к чувству безопасности. Когда говорится одно и то же одними и теми же выражениями, у человека появляется ощущение стабильности, и он чувствует себя в безопасности. Если же будет критическое осмысление, пестрое разнообразие мнений, позиций, то это создаст чувство неустойчивости. Аудитория начнет анализировать, разбираться в этом.

Насколько языковые технологии пропаганды эффективны, можно понять, проанализировав общественное мнение с помощью соцопросов или полевых исследований (чтобы увидеть реакцию человека в спонтанной ситуации общения). Еще об успехе языковых технологий можно судить по степени распространенности пропагандистских клише в речи людей. Например, выражение «где вы были восемь лет?» широко разошлось. Но если анализировать общественное мнение по реакции людей в интернете, то тут нужно учитывать, что это могут быть комментарии ботов, а не живых людей.

В чем особенности языка пропаганды

— Одна из главных особенностей языка пропаганды — лозунговость, то есть манера яркого, хлесткого, но в то же время простого высказывания. Также встречается много различных оппозиций в сочетании с «мы — они»: «Мы хорошие, они плохие»; «Мы совершаем правильные поступки, они совершают неправильные поступки». Местоимение «мы» способствует отождествлению адресата с говорящим, это создает иллюзию, как будто некая общность людей в едином порыве что-то делает.

Еще популярны различные безличные конструкции, которые позволяют представить мнение говорящего как общее мнение и объективный факт, который не требует дополнительного обсуждения: «производится», «принято решение». Создается впечатление истины, и никто с этим спорить не будет. Этот прием в некоторых ситуациях может сработать даже сильнее, чем с «мы», поскольку с ним решение как будто принято само по себе и мы не можем на это повлиять, а про «мы» могут возникнуть сомнения: кто это «мы»?

Хотя есть ситуации, в которых безличные конструкции используются не как манипулятивный прием. Они необходимы, так как этого требует сам формат — например, в юридических текстах.

Также в языке пропаганды встречаются риторические вопросы, причем с очевидным ответом — они создают иллюзию отсутствия сомнения, — а также лесть, так как она воздействует на адресата как поощрение его эго, чувства собственной значимости.

Правда ли, что одни поддаются пропаганде больше других

— Пропаганда, как и любой жанр публичной речи, направлена на то, чтобы вызвать у человека сильные полярные эмоции, которые возникают помимо его воли: гнев, ненависть, восторг, восхищение, отвращение, смех. Пропаганда использует простые конструкции, которые не нужно долго анализировать, потому что при сложном анализе пропадает эмоциональный накал. Человек начинает укладывать в голове информацию путем сложных процессов, и его эмоции притупляются.

Еще одной из целей пропаганды может быть погрузить человека в определенную реальность, создать для него определенную картину мира, приятную для него или просто выгодную кому-то.

Нельзя точно утверждать, что разные возрастные группы подвержены языковой манипуляции в разной степени. Реакции людей, скорее, зависят от ценностных ориентаций, индивидуальных особенностей, мотивации. Существует версия, что если человек стремится к безопасности и стабильности, то ему проще принять понятные лозунги и конструкции из-за инстинктивного стремления к безопасности и сохранению статус-кво.

Хотя речевые манипуляции и представляют собой стандартный набор (меняются только способы донесения информации), аудитория всё равно остается подвержена пропаганде, поскольку аудитория меняется. Чтобы снизить влияние пропаганды, нужно развить в себе привычку изучать информацию из разных источников и абстрагироваться от своих личных эмоций. Следует понимать, что не всё, что человек слышит, нравится это ему эмоционально или нет, нужно принимать на веру.

Мы не можем говорить о том, что у людей формируются определенные взгляды только за счет пропаганды. Мы можем предположить и обратный процесс: что она гладко ложится уже на существующие взгляды. Также пропаганда подстраивается под формат — например, пытается создать формат общественной дискуссии. Раньше запрос на публичную дискуссию тоже существовал, но проявлялся тихо — на кухне, в профессиональных сообществах, — и он мало реализовывался публично. Сейчас пропаганда старается отвечать на этот запрос.

Как язык пропаганды менялся за время «спецоперации»

— Есть ощущение, что язык пропаганды точно не становится мягче с начала «спецоперации» и по сегодняшний день. Клише, которые появились, бетонируются, не меняются на что-то новое. Есть версия, что стала чаще применяться тактика высмеивания и обесценивания.

В начале «спецоперации» всё происходило динамично, было не до смеха. Но так как процесс затянулся, в ход пошел и этот инструмент. Причем высмеивание находит отклик у людей разных позиций и взглядов. Смех — это сильная эмоция, поэтому юмор как способ осмысления работает в пропаганде.

Высмеивание, как правило, производится на ярких событиях и чертах человека. Они заметны всем, их сразу понимают, и это имеет определенный эффект.

Тактика обесценивания лучше работает на контрасте. Мало сказать «мы хорошие» — эффект будет, если сказать это на фоне того, какие «они» плохие, или, например, не «нас изолировали от всего мира», а «они изолировались от нас».

Сейчас появилась новая тенденция — использование такого инструмента, как дискуссия или иллюзия дискуссии. Это более изощренная манипуляция, которая предполагает обмен мнениями в виде разговорного формата. Но при этом мнения остаются в рамках одной позиции. Несколько людей, которые придерживаются одного взгляда, дискутируют между собой о способах совершения определенных действий.

Какие новые слова появились и приживутся ли они

— Любая игра словесности направлена на вызывание определенных эмоций. В зависимости от того, нужно ли успокоить или взбудоражить общественность, употребляются соответствующие языковые средства.

Если нужно успокоить, выражения эвфемизируются, смягчаются, употребляются более нейтральные слова: например, «спецоперация» вместо «война», «хлопок» вместо «взрыв», «ликвидировать» и «обезвредить» вместо «уничтожить» и «убить». Они работают на сглаживание эмоционального накала.

Если нужно, наоборот, взбудоражить аудиторию, используются слова-триггеры («пятая колонна», «боевики», «нацисты»), которые воздействуют на сильные эмоции и вызывают согласие или несогласие. Не всегда слова-триггеры имеют отрицательную окраску: например, употребляются слова «герой», «освобождение». Слова-триггеры используются не только в языке пропаганды, их употребляют многие люди, связанные с публичным ораторством. Прием нужен для привлечения и удержания внимания аудитории.

Вероятнее всего, новые слова и выражения не приживутся в русском языке. Но это непредсказуемый процесс. Иногда совершенно неожиданные слова остаются в русском языке. Здесь важную роль могут сыграть лидеры мнений, к которым люди прислушиваются. Когда человек употребляет определенные слова, то аудитория, которая регулярно его слушает и идентифицирует себя с ним, тоже невольно будет использовать эти слова.

Политические неологизмы, или же окказионализмы — например, «меладзить» (втихаря вернуться в Россию и открыть там свои магазины), «байдануть» (ляпнуть глупость), «макронить» (болтать, звонить по любому поводу) — существуют в основном в интернете в виде мемов, они больше похожи на эпизодическую ситуацию и вряд ли надолго задержатся. Вряд ли люди, изучив историю слова «макронить», будут его употреблять, если они не были современниками этого. Это узкий контекст, который не все знают. Хотя тюремный жаргон, например, широко вошел в массовое употребление. Люди даже не знают, что употребляют его. Но он имеет более длинную историю, передается из уст в уста и всё время присутствует.

Фото на обложке: Kirill Kukhmar/TASS