«Не хочу жить среди вонючих гигантских зонтов». Как петербуржцы борются с борщевиком и почему считают его рост экологической катастрофой

В Петербурге есть сообщество «борщеборцев» — борцов с борщевиком. Это несколько сотен простых горожан — они сами в своих районах косят ядовитый сорняк, до которого не доходят руки коммунальных служб. У активистов есть группа во «ВКонтакте», которая входит в общероссийское движение «Антиборщевик».

Участники сообщества не только уничтожают борщевик своими силами, но собирают информацию о зараженных территориях в Петербурге и Ленобласти и взаимодействуют с властями. В 2020 году после их обращения Законодательное собрание изменило правила благоустройства города — власти официально решили бороться с борщевиком.

«Бумага» поговорила с активистами движения «Антиборщевик» о том, почему они тратят свое время на решение общегородской проблемы и из-за чего — при всех усилиях — борщевика в городе становится только больше.

Светлана

— Весной 2018 года мой сын по дороге в музыкальную школу сорвал большой красивый лист борщевика. Я подумала, что это какой-то необычный вид лопуха, даже не подозревала об опасности этого растения. К счастью, кто-то из прохожих объяснил мне, что это опасное растение, которое оставляет ожоги. Слава богу, ожога сын не получил: мы сразу пошли в буфет, где он помыл руки с мылом.

Я стала искать информацию в интернете, что это за коварный красавец, и выяснила, что борщевик Сосновского опасен не только из-за ожогов. Это растение быстро распространяется, захватывая целые поля, так как оно гораздо сильнее наших местных трав. То есть это инвазия, уже захватившая в России обширные территории.

Оказалось, что во «ВКонтакте» есть сообщество людей, которые борются с борщевиком, и конечно, я сразу же к ним присоединилась. Эти люди живут в разных уголках России. И везде происходит одно и то же: территории зарастают борщевиком, а власти или бездействуют, или делают что-то лишь для галочки. Такая всероссийская халатность меня возмутила.

Я не хочу, чтобы в Петербурге всё заполонил борщевик. Комитет по благоустройству, к сожалению, не справляется с этой проблемой. Я поначалу наблюдала. При встрече с борщевиком Сосновского писала на портал, звонила по номеру 004, в муниципалитет — и смотрела, что будет. Службы лишь производили покос, но почки возобновления борщевика находятся в верхней части корня, поэтому его жизнь продолжалась.

Наталия

27 лет

— О проблеме инвазии борщевика Сосновского я узнала в аграрном университете. Павел Павлович Царенко и Савва Николаевич Хохрин, преподававшие на зооинженерном факультете, в силу возраста и профессии были свидетелями захвата средней полосы и северо-запада России борщевиком Сосновского, о чем вне программы рассказывали студентам. Но мотивацией к действию стали статьи Марии Поповой и материалы сообщества «Антиборщевик».

Борщевик — это угроза биологическому разнообразию. Это как пожар, уничтожающий всё на своем пути, только медленнее. Мне хочется сохранить природу родного края, не хочу жить среди вонючих гигантских зонтов.

Татьяна

49 лет

— Когда более 20 лет назад мы проезжали на машине по Новгородской области, я видела заросшие борщевиком заброшенные поля. Местные жители рассказывали, как в колхозах их родители специально его выращивали — буквально в горшочках на окне на рассаду, чтобы засеять поля. И про то, что силос оказался не лучшего качества, и про ожоги рассказали. И я тогда поняла, что уничтожать нужно каждый борщевик, который когда-нибудь увижу. Так и вышло: первые растения, которые я обнаружила в своей местности, я выкопала. И даже ямку солью засыпала. Для надежности.

Меня пугают ужасные ожоги, которые могут получить люди, и вытеснение борщевиком привычной растительности.

— В Петербурге есть активисты-«борщеборцы», но каждый борется в свободное время. Нам сложно собраться на совместный субботник, если мы не рядом живем, конечно. Да и зачем? Сейчас у каждого из нас недалеко от дома есть свои плантации.

Мы общаемся в нашей группе во «ВКонтакте», рассказываем о своих победах и поражениях. Это обмен опытом и дружеское общение людей, осознающих опасность стремительного распространения борщевика.

— В Петербурге есть активисты движения «Антиборщевик» и «Стопборщевик», многие люди между собой не знакомы и действуют поодиночке, каждый старается спасать территории вокруг своего дома, дачи, потому что борьба с борщевиком — достаточно трудоемкая работа. Были массовые субботники на Гражданке и в Полежаевском парке, но я не участвовала, мне своего хватает.

Активисты движений стараются привлекать местных жителей, потому что нас очень мало и по всему городу с лопатой и ножом не набегаешься.

Многие люди просто борются с растением молча, особо не контактируя. Группы [в соцсетях] носят скорее информативный характер, там можно проконсультироваться и поделиться опытом борьбы, рассказать друг другу о новых очагах.

— Я чаще действую в одиночку. Во время прогулок с пожилыми родителями заодно борюсь с борщевиком.

— Нам приходится брать на себя функции комитета по благоустройству. Ни косцы, с которыми я общалась, ни начальник отдела благоустройства муниципалитета, в который я ходила, ни работник ЖКХ, ни дворник в детском саду, ни работники кладбищ не получали никаких инструкций от комитета по благоустройству с четкими разъяснениями, как обнаружить и уничтожить борщевик.

Мне приходилось всем им давать такую информацию. Но я не могу обойти весь город. И далеко не всегда удается поговорить, чаще приходится самостоятельно копать. Вот вчера обнаружила новый засоренный борщевиком газон — штук 30 уже растет. И это рядом с детской площадкой. Позвонила [по номеру] 004. Посмотрим, что будет. Если не уберут, придется опять мне самой копать.

Но если засоренная территория находится далеко от моего дома, я не могу проконтролировать, уничтожен ли борщевик. Так что, увы, его с каждым годом будет всё больше. Нужна работа комитета, а он спит. Обычно мы получаем отписки.

Но всё же есть по крайней мере один муниципалитет и одно ЖКХ, которые осознали серьезность проблемы и стараются бороться с борщевиком по-настоящему, — это МО «Полюстрово» в Красногвардейском районе и ЖКС-3 там же. И это наша победа, когда ты приезжаешь на детскую площадку, вокруг которой было много «борща», а его там почти нет. Значит, всё же работают ребята. Но это пока единичные случаи, к сожалению.

— Активисты берут на себя функцию общественного контроля: кто-то борется физически, а кто-то взаимодействует с администрациями, занимается просветительской деятельностью среди населения. В нашей стране много экоактивистов, и это хорошо, но мало кто знает о проблеме биологических инвазий и фитоинвазий в частности. А если нет запроса со стороны населения, то и государство решает более насущные проблемы.

Иногда получается сотрудничать с чиновниками, лично я делаю это через приложение «Госуслуги. Решаем вместе» или «Наш Санкт-Петербург». Этой весной, после того как я в очередной раз заспамила администрацию обращениями и предложила в качестве помощи карту распространения борщевика Сосновского на сайте «Антиборщевик», со мной связался сотрудник Администрации МО «Тельмановское сельское поселение» и попросил объяснить, как работает эта карта.

Позже я верифицировала очаги роста борщевика и даже консультировала чиновников по методам борьбы. Многое зависит от людей на местах.

Чаще чиновники присылают отписки и тянут время, тогда приходится им напоминать о том, что Верховный суд постановил штрафовать чиновников за сорняки и мусор, а также за казенный подход к жалобам, и о конституционном праве граждан на благоприятную окружающую среду. После этого с борщевиком начинают бороться активнее, но не всегда эффективнее.

— Люди редко подходят с замечаниями. Иногда любопытствуют, иногда думают, что мы хотим выкопать посаженные ими растения. С такими людьми говорим, стараемся привлечь на свою сторону. Ведь если такой человек хотя бы будет жаловаться на борщевик, его хоть косить будут. А то бывает и так, что если нет жалоб — значит, для служб нет и борщевика.

— Этой весной в поселке Войскорово Ленинградской области на меня орала дачница из «нахаловки» на берегу Ижоры: я подошла спросить, где еще у них заросли борщевика (как раз занималась верификацией участков на карте для администрации), а она чуть ли не с кулаками меня стала прогонять, мол, не трогайте борщевик, в прошлом году его травили так, что сгорели деревья и заболели собаки. Я попыталась объяснить, что собакам в борщевике тоже гулять опасно, но она и слушать не стала.

Местные жители из Войскорова захватили себе земли у реки под огороды и не пускают администрацию обрабатывать территорию от борщевика, потому что от гербицидов страдают посадки, но и сами дальше захваченной земли не борются, а просто смотрят, как зарастают берега. Борщевик распространяется быстро, но если не дать первому кусту сбросить семена, то и зарослей не будет.

— Люди никогда не жаловались. Хотя я последнее время хожу с длинным кухонным ножом (улыбается). Но и не хвалил никто. Я бы описала отношение людей как равнодушие.

— Я считаю, что такая запущенная проблема — от равнодушия: люди не ценят свою землю. Если просто вовремя срезать пару зонтиков или выкопать пару вылезших на пустыре кустиков — не будет новых зарослей.

Если жаловаться на заросшие поля, участки вдоль железной дороги, пустыри (а сейчас это можно сделать буквально за 5 минут, сфотографировать, описать проблему и отправить на рассмотрение в официальном приложении) — то и государство будет это видеть. А пока проблема не волнует жителей настолько, чтобы они потратили пару минут своего времени на содействие в ее решении, чиновники продолжат обращать внимание на другие проблемы.

Было бы здорово рассказывать детям на биологии о фитоинвазиях, вести грамотную просветительскую деятельность через СМИ. Многие люди могут опознать борщевик только на стадии цветения и не замечают его после кошения на газоне — лопух и лопух, разве что «кудрявый». Это происходит, потому что для красивой картинки журналистам нужны «большие и страшные зонты», а показывать, как выглядят всходы борщевика, им неинтересно.

Ну и конечно, нужно законодательно изменить статус борщевика и других инвазивных растений, в нашем законодательстве пока нет такого понятия, как «инвазия».

— Время упущено, много мест уже заросло. Я работаю в детском саду, и за забором через тропинку весь лужок в молодой поросли борщевика. Он скошен, но ребенок может упасть или побежать в летней одежде через этот лужок.

Люди недооценивают проблему. Я не раз наблюдала: еду — и у населенного пункта один борщевик! Ну могли же местные уничтожить его, и всё. Но куда там…