Несмотря на высокий уровень заболеваемости в Петербурге начали ослаблять коронавирусные ограничения. С 21 февраля в городе разрешают плановую госпитализацию и диспансеризацию и продлевают время работы заведений. Ограничения ослабили и в Швеции, Дании, Норвегии, Великобритании и Финляндии.
Эффективны ли меры в Петербурге, можно ли открывать границы между странами и понадобятся ли новые ограничения? «Бумага» поговорила с эпидемиологом Антоном Барчуком, главным внештатным эпидемиологом комздрава Марией Дарьиной и исследователем статистики Алексеем Куприяновым.
Антон Барчук
эпидемиолог, научный сотрудник Европейского университета в Петербурге
Почему ограничения не работают против «омикрона»
— [Ограничительные] меры вводились, чтобы снизить распространение вируса. А потом у нас появилась вакцина, которая позволила защитить от тяжелого течения болезни и смертей.
Сейчас мы в ситуации, когда, с одной стороны, меры неэффективны для снижения распространения вируса, а с другой — сам вирус не вызывает такого количества тяжелых заболеваний как раньше. Большинство людей защищены — они либо переболели, либо вакцинированы. Поэтому основной смысл мер, ради которого они вводились, сейчас пропадает. И пока сохраняется текущий статус-кво — распространяется этот вариант вируса и защита у людей сохраняется, — меры не нужны.
Мы видим резкий рост заболеваемости практически во всех странах, где распространяется «омикрон». Если мы сравним предыдущие волны, то эта по количеству новых случаев не сопоставима с тем, что было раньше. При этом количество смертей, как и количество тяжелых случаев, не растет пропорционально количеству новых случаев. Мы видим это и по странам, где волна уже прошла, и по России, где волна пошла на спад.
Мы говорили, что, условно, в октябре [2021-го] будет около 80 % людей с иммунитетом. До прихода «омикрона» мы говорили, что понадобится несколько месяцев, пока все либо не переболеют, либо не вакцинируются. Оставшиеся 20 % населения Петербурга — порядка 700 тысяч человек. Это довольно много людей, которые могут заболеть, а значит какое-то число из них заболеет тяжело, еще какое-то — умрет. «Омикрон» только ускоряет этот процесс. Без него это длилось бы дольше.
Люди, которые выбрали не вакцинироваться, при этом ранее не болели, в волну «омикрона» точно заболеют. Из-за того, что волна очень резкая, некоторые заболевшие только сейчас впадают в тяжелую фазу заболевания, а значит еще какое-то время мы будем наблюдать смертность, но это не сопоставимо с тем, что было раньше.
Как еще можно было остановить «омикрон»
— Ограничительные меры не помогут избежать смертей, потому что вирус [быстро] распространяется. Смертей помогает избежать вакцинация. Ограничения помогают успеть вакцинировать всех и снизить нагрузку на медицинские учреждения. Меры не предотвращают смерти, если за этим не следуют вакцинация — это важный момент.
Остановить «омикрон» с помощью тех мер, которые сейчас используются, невозможно. «Омикрон» можно остановить только жестким локдауном, но смысла в этом нет, потому что волна сходит на нет. В отношении этого штамма любые меры, которые работали до него, — это полумеры.
Наверное, меры эффективны для отдельных людей. Если человек, который не болел и не привился, избегает контактов, то он снижает риск заболеть. Глобально это снижение возможно для всех, если все останутся дома.
Что будет дальше и нужны ли QR-коды
— Мы переходим к тому, что «омикрон» превращает коронавирус из серьезного заболевания в респираторный вирус, который всегда будет с нами. Мы считаем, что в будущем он будет вызывать какое-то количество тяжелого течения болезни, но это будет обычный эпидпроцесс, если не появится новый вариант и у нас сохранится иммунитет. То есть это будет обычный вирус, против которого никакие меры не вводятся.
Если появится новый штамм, то надо смотреть на его свойства. Если они таковы, что он вызывает тяжелое течение и смерти тех людей, у которых есть иммунитет, то да, нужны будут меры, если они будут эффективны. Там нужно будет глобально решать вопрос, что делать дальше. Ограничительная мера — это временная мера. Надо будет решать вопрос с обновлением вакцины или разработкой лекарства.
Я считаю, что QR-коды в текущей ситуации бессмысленны, а с введением нового закона, который разрешает получать их по антителам, — они бессмысленны вдвойне.
Вакцинированные болеют, они являются носителями и могут распространять коронавирус. Поэтому QR-коды уже не работают, а так как работали раньше, когда вероятность того, что вакцинированный является носителем была гораздо ниже.
Алексей Куприянов
кандидат биологических наук, независимый аналитик, сооснователь сообщества Watching COVID-2019.ru
Какие ограничения можно было бы снять
— Сейчас волна идет на спад. Это означает, что «догорают» тупиковые изолированные сегменты социальной сети, в которые успел пробраться вирус, но проникновение его в новые обширные сегменты не происходит.
Ограничения безусловно имели смысл в начале волны. Судя по всему, их было бы уместно вводить не позднее середины января — начала третьей декады января. Это позволило бы избежать заражения десятков, если не сотен тысяч петербуржцев и снизило бы смертность, однако никакие шаги предприняты не были.
Сейчас, когда мы видим устойчивую тенденцию к спаду, ограничения можно было бы ослабить. Беда в том, что мы не знаем, какие именно, потому что не можем извлечь никаких уроков из предыдущих волн. Из общих соображений, я бы снял ограничения с тех мест, где одновременно находится не столь много людей, например, с тех же ресторанов, которые всё время обсуждаются. Школы и вузы, напротив, имело бы смысл пока оставить на дистанте.
На этой фазе развития эпидпроцесса — спад по всей Европе если не уже идет, то не за горами — в этих ограничениях на границах нет особого смысла. Их надо вводить, когда появляются и начинают распространяться новые варианты вируса, вызывающие обеспокоенность.
Оказались ли какие-то из мер полезными
— Самоизоляция и масочный режим безусловно помогают сдерживать распространение вируса. Проблема в том, что в России это почти невозможно проверить, в виду того, что, во-первых, большинство не соблюдает ни того, ни другого, а, во-вторых, данные по динамике эпидемии в большинстве регионов не вызывают доверия. Стало быть, ни поставить такой эксперимент, ни увидеть его результаты мы просто не в состоянии. Здравый смысл говорит о том, что качественные СИЗы помогают — иначе у нас непременно болели бы почти одновременно все врачи, а это не так.
Для оценки эффективности экзотических ограничений, например, ограничение времени работы ресторанов или закрытие магазинов, в российских условиях у нас нет данных. Ограничения, эффект которых было бы легко заметить, судя по опыту весны 2020 года, а также летних, зимних и осенних каникул — полный перевод школы и вузов на дистант, например, — у нас просто не вводились. Есть ограничения, которые более-менее научились поддерживать, но не идеально — зонирование стационаров и выделение особых стационаров под ковид. Их, полагаю, никто в здравом уме отменять не собирается.
Маски и респираторы, избирательные ограничения на скопления людей в закрытых помещениях, временное закрытие заведений, в особенности, баров и школ — все эти меры так или иначе способствуют торможению волны.
Ограничения в первую волну в России нужны были, но их слишком быстро сняли, так как необходимо было готовиться к голосованию по поправкам к Конституции и параду. Во времена второй, третьей и четвертой их вводили слишком поздно. Третью волну вообще предпочли скрыть из официальной статистики — я полагаю, все еще помнят, что творилось в Петербурге летом 2021 года, когда на фоне новостей о «ПМЭФ», Евро-2020 и «Алых парусах», мы читали сводки о десятках умерших в день, а в крематории образовалась очередь. Результат этой беспечности — первое место по смертности на 100 тысяч населения среди всех крупных стран и третье в мире за исключением Хорватии (население около 4 млн) и Болгарии (около 7 млн).
Уровень госпитализации зависят от многих параметров. Основные: тяжесть течения болезни, вызываемой тем или иным вариантом вируса, доля вакцинированных и переболевших в обществе, критерии госпитализации. Вместе с тем, очевидно, что это всегда какая-то доля от числа заболевших, довольно хорошо определенная перечисленными параметрами. Если уменьшится заболеваемость, при прочих равных уменьшатся и госпитализации.
Как связаны ревакцинация и ограничительные меры
— Теоретически, если общее число вакцинированных населения города достигнет 80 %, то ограничения можно будет снимать. На практике такой уровень вакцинации в России в сжатые сроки недостижим, поэтому обсуждать, что делать в этом случае, смысла нет. На примере других стран, успевших провести массовую вакцинацию до прихода дельты, мы видим, что вакцинация значительно снижала вероятность тяжелого течения заболевания и смерти, но в России этот эффект не слишком заметен.
Не следует забывать, что иммунитет снижается. За четыре-шесть месяцев после введения эффективность вакцины против тяжелого течения болезни при ныне циркулирующих вариантов вируса падает почти до нуля, и требуется ревакцинация. Задача же не в том, чтобы рано или поздно привить 90% населения. Задача в том, чтобы провести вакцинацию или очередной раунд ревакцинации, который охватит 80–90%, меньше, чем за полгода. В наших условиях это не было реализовано и неясно, удастся ли реализовать в обозримом будущем.
Безусловно при возникновении новых штаммов ситуация может измениться. Проблема в том, что эволюция непредсказуема, соответственно, мы не можем заранее просчитать будущие изменения. Очередной вариант вируса не обязан быть мягче предыдущего. С «омикроном» нам просто повезло.
QR-коды были полицейской мерой, направленной на принуждение к вакцинации. Судя по тому, каковы результаты кампании по вакцинации, их эффективность оказалась невелика. Локдауны — возможно, но обсуждать их бессмысленно, потому что в Петербурге их никогда не вводили и не введут. Полноценный локдаун требует серьезных компенсаций бизнесам и поддержки гражданам со стороны государства, на что государство не пойдет.
Избирательные ограничения могли бы еще не раз сослужить нам верную службу, но опыт предыдущих волн эпидемии подсказывает, что своевременно их не введут, если будут вводить вообще.
Мария Дарьина
главный внештатный специалист эпидемиолог комздрава
— 17 января 2022 года Михаил Мурашко оценил санитарно-эпидемиологическую обстановку на территории России как напряженную. Напряженной она остается и в Петербурге.
На седьмой неделе 2022 года в нашем городе отмечается снижение числа новых случаев заболевания COVID-19 по сравнению с предыдущим периодом, что отразилось и на показателе заболеваемости, который за неделю уменьшился на 15% и составил 2045,99 на 100 тысяч населения.
Минздрав России определил уровень коллективного иммунитета, складывающийся из числа вакцинированных и переболевших, — 80 % от жителей регионов. В Петербурге это показатель выполнен на 100 % еще в январе 2022 года. Но, несмотря на достигнутый уровень популяционного иммунитета, на территории города в отмечается достаточно много пациентов с коронавирусом и ковид-ассоциированными заболеваниями, такими как ОРВИ и внебольничные пневмонии. В связи с этим для снятия ограничительных мероприятий, введенных в Петербурге нормативно-правовыми актами, нет оснований.
На интенсивность распространения любых инфекций, в том числе воздушно-капельных, влияют два фактора: социальный и природный. Например, перемещение людей из разных регионов нашей страны, переполненность общественного транспорта, формирование организованных коллективов, холодная погода, короткий световой день осенью, зимой и весной. Все эти факторы могут «неблагоприятно» влиять и приводить к росту числа новых случаев заболевания и, соответственно, к увеличению нагрузки на медучреждения.
В связи с тем, что воздушно-капельный механизм передачи является неуправляемым, по многолетнему опыту борьбы с другими воздушно-капельными инфекциями, такими как грипп и коклюш — самым эффективным профилактическим мероприятием остается вакцинация.
Что еще почитать:
- Как получить QR-код по антителам с 21 февраля. Короткая инструкция
- В Роспотребнадзоре считают, что два года пандемии в Петербурге прошли «без существенных потерь». Почему это не так — инфографика
