Петербург уже прошел пик омикрон-волны, считает исследователь. Когда заболеваемость пойдет на спад?

— 9 февраля вы написали, что, «судя по всему», в Петербурге пройден пик выявленных случаев заболевания ковидом. Какие показатели это подтверждают?

— Основные показатели «ранней» динамики: количество [сделанных] тестов, количество выявленных случаев и количество госпитализаций в день. На прошлой неделе они показали локальный максимум, после чего пошли на убыль.

Насколько стабильным будет этот спад, пока неясно, в особенности если учесть очередное изменение учетной политики. Судя по резкому скачку числа выявленных [заражений] в Москве и Петербурге в данных, опубликованных в четверг, 10 февраля, у нас начали реализовывать указания Минздрава о регистрации новых случаев в поликлиниках на основании экспресс-тестов на антиген (официально они учитываются, только если их берет медик — прим. «Бумаги»).

— Можно ли говорить о том, что пик выявленных случаев — это пик реальной заболеваемости? О чем говорят другие данные в Петербурге?

— Важно помнить, что мы всё время видим ситуацию с некоторым запозданием. Заражение происходит до появления симптомов. Появление симптомов обычно происходит минимум на день раньше, чем обращение к врачу. Визит врача или медсестры и взятие мазка как минимум на день, а то и более предшествует положительному результату ПЦР-теста. От положительного ПЦР-теста до внесения его в статистику также проходит какое-то время.

Это значит, что пик выявлений даже при самом добросовестном подходе к сбору данных будет запаздывать относительно пика заражений. Наша система довольно закрытая, и мы плохо представляем себе, насколько перегрузка системы здравоохранения сказалась на задержках регистрации случаев, но — из общих соображений — пик выявлений должен наблюдаться с задержкой на несколько дней относительно действительного пика заражений.

К счастью, у нас есть независимый поток данных — ковид-ассоциированные запросы к «Яндексу». Yandex DataLens показывает для Петербурга пик 31 января. После этого только снижение. Это хорошо согласуется с локальным максимумом по выявленным случаям и по госпитализированным за день.

— Понятно ли, что будет происходить в больницах города в ближайшем будущем? Вы ожидаете рост госпитализаций? И если да, то почему?

— Ситуацию в больницах предсказать труднее, потому что мы не имеем сопоставимых по добросовестности данных за предшествующие волны, за исключением осенней волны 2021 года.

В результате невозможно рассчитать ожидаемую дистанцию между пиком выявленных случаев и пиком нагрузки на стационары. Очевидно лишь то, что пик нагрузки на стационары наступает несколько позже пика моментальных показателей (например, пика числа госпитализированных в день) и приходится уже на период их спада.

Пока мы вышли на уровень 8500–8750 занятых коек. Это больше, чем осенью 2021 года, но пока меньше, чем в первую (весна — лето 2020-го) и вторую (осень 2020-го) волны. Мы удерживаемся на этом плато уже четыре дня. Пока на этом подъеме мы еще не «застревали» так надолго на одном и том же уровне загрузки стационаров.

Хотелось бы верить, что, как и осенью, пик загрузки стационаров будет отставать от пика госпитализаций на одну-две недели и что скоро всё пойдет на спад, однако для надежности я бы подождал до следующей недели.

— Это правда наиболее скоротечная волна из всех, что были в Петербурге? С чем вы это связываете?

— Одна из. На летнюю часть волны «дельты» в 2021 году у нас ушло примерно столько же времени, хотя переболевших в итоге было меньше.

Связываю [такую интенсивность волны] с полной пассивностью и фаталистическими настроениями, которые овладели, увы, не только правящими кругами, но и населением в целом. Когда с ростом эпидемии никто не борется, никто не ограничивает себя в перемещениях и не носит маски и респираторы, как было в январе, — вирус распространяется как лесной пожар.

Не обладая всей полнотой данных о динамике эпидемии, находящихся в распоряжении горздрава, я не могу оценить эффективность ограничений, введенных для старших школьников со 2 февраля, но она может оказаться куда меньше, чем мы надеялись.

Большая заразность «омикрона» имеет значение, но она далеко не такова, чтобы непременно переболели все жители города. Будь меры приняты раньше (например, будь школы переведены на третью четверть на удаленку), ситуация отличалась бы от нынешней самым коренным образом.

— Как вы оцениваете, сколько по времени займет плато и спад в Петербурге?

— Плато на пике не может быть долгим, особенно при таких темпах распространения инфекции. Мы это уже видели летом 2021 года во время ничем не сдерживаемой волны «дельты». По сути, то, что можно было бы назвать «плато», не продержалось [в третью волну] и недели.

Пока я позволю себе предположить, что мы, миновав пик, уже находимся на нисходящем тренде, который скоро приобретет более выраженный характер, несмотря на изменение методологии сбора данных, которое приведет к улучшению выявляемости заболевших.

По моим подсчетам, спад до декабрьского уровня [2021 года, когда официально регистрировали около 2 тысяч заражений в день] займет еще недели три. Потому что подъем и спад обычно довольно симметричны относительно пика. Хотелось бы, чтобы спад продолжился и дальше, но так далеко я пока не загадываю, да и данные не позволяют.

— О чем говорят ваши данные по эпидномерам?

— Данные по эпидномерам, поступающим мне в последние дни, постоянно корректируют более ранние прогнозы. Пока они свидетельствуют о торможении волны и, возможно, даже прохождении пика регистрации номеров в районе 1–2 февраля. Новые данные смещают расчетную дату пика на пару дней в ту или иную сторону, но пока надежно проецируются в недавнее прошлое. На настоящий момент в Петербурге зарегистрировано накопительным итогом более 2 миллионов 200 эпидномеров по COVID-19, из них около 540 тысяч с конца января.

— Все говорят, что новые штаммы могут появиться в будущем и вызвать новые волны. А есть ли понимание, может ли в Петербурге после этой волны вновь распространиться «омикрон» и вызвать сильный рост?

— На этот вопрос ответ может быть только сугубо гипотетическим. Дело в том, что относительно прежних волн было примерно ясно, что эпидномера фиксируют около половины действительных случаев заболевания, а в публикуемые отчеты попадает около четверти. Если предположить, что это соотношение сохранится и сейчас, несмотря на катастрофическую перегрузку низового звена системы здравоохранения и, возможно, более значительный недоучет случаев, чем в предыдущие волны, то текущая волна «омикрона» охватит около 1,5 — самое большее, около 2 миллионов жителей нашего города.

При этом заметное число случаев — реинфекции болевших в предыдущие волны и заражение вакцинированных. Это значит, что значительная часть населения города в эту волну не переболеет (а некоторые так и не встретятся с вирусом и на этот раз, оставшись совершенно «наивными» в иммунологическом отношении). Теоретически, это создает возможность для повторной волны «омикрона», которая будет связана с прорывом инфекции в незатронутые еще сегменты социальной сети.

Против этого можно возразить, что основные хабы (узлы) распространения инфекции на сей раз «выгорели» массово и быстро, и теперь трудно будет связать разрозненные изоляты, в которые пока не проникла инфекция, в единую сеть. Эти узловые пункты будут населены в основном недавно переболевшими и невосприимчивыми к «омикрону» индивидами. Однако наши знания о структуре связей социальной сети населения Петербурга приблизительно нулевые. И даже приблизительно правдоподобных предположений по сему поводу мы выдвинуть не сможем. Остается только ждать и наблюдать.

Фото на обложке: Петр Ковалев / ТАСС