Десять лет назад Виктора Петровича Лукьянова знал весь Петербург. Он считался лучшим кондуктором Петербурга и покорил горожан не только лихо закрученными усами, но и уникальным отношением к работе: пассажирам он делал комплименты и дарил конфеты, на Новый год наряжался в Деда Мороза и развешивал в салоне украшения.
Работу в общественном транспорте он прекратил из-за насмешек коллег. История доброго кондуктора тогда вышла на федеральный уровень: вскоре после увольнения в эфир «Первого канала» его пригласил Иван Ургант. Виктор Петрович начал работать в двухэтажном экскурсионном автобусе.
В 2021 году, устав от условий работы при коронавирусных ограничениях, Виктор Петрович вышел на пенсию, большая часть которой уходит на содержание собаки и кошки и помощь родственникам.
Пенсии на жизнь не хватает, а пожертвования Виктор Петрович не принимает. Сейчас часть его дохода составляют деньги со сдачи алюминиевых банок. Именно эти банки стали камнем преткновения в отношениях с соседской четой, которая винит 63-летнего Виктора Петровича в разведении мусора — хотя сам пенсионер настаивает, что соблюдает чистоту.
В апреле, по словам Виктора Петровича, сосед жестоко его избил. В августе история повторилась. Виктор Петрович рассказал «Бумаге» о нападениях, которые совершил прежде дружелюбный сосед, бездействии полиции и о своем быте на пенсии.
«Мне во рту шесть швов наложили»: избиение 13 апреля
— Первый раз он меня капитально дубасил 13 апреля. Я падал два раза около своей двери. Я тогда только банки сдал, приехал домой — и он выходит, перчаточки надел и давай меня метелить: «Ты опять мусор тащишь!» Жена [его тоже кричит]: «Он грязь тащит!»
Я офицер, который прослужил 28 лет в советской армии, — я грязь тащу? У меня в квартире идеальный порядок, в коридорах всё время мою за собой, этаж покрасил, протираю лифт, протираю, где с велосипедом прохожу. Но они вбили себе в башку, что я мусор таскаю.
Сосед позвонил в полицию, пришел участковый. При этом сосед отобрал у меня ключи. А у меня был его телефон: он выпал, когда этот меня дубасил. Дверь закрыл и ушел, телефон валялся под дверью, я поднял — и он [при участковом] начал меня обвинять, что я хотел украсть у него телефон. Нашел мелкого воришку.
Я спустился, поехал в полицию, а там мне из-за стекла лейтенант молодая: это вы с помойки мусор таскаете домой? Я, говорю, банки собираю, а не мусор таскаю. «Сейчас участковый подойдет», — говорит она с такой злостью, будто я чухан последний. А я прилично одет, чистый, не пью, не курю. Участковый меня опросил и сказал, что сейчас приедет.
Я вернулся, дождался его, вместе поднимаемся. Сосед открыл, участковый потребовал вернуть мне ключи. Этот начинает рассказывать, что это я на него напал — на бычка такого! Рассказывает участковому, что я таскаю мусор и что жена видела двух тараканов. Участковый отвечает, что мусор и тараканы его не интересуют, он по избиению приехал. У меня полный рот крови, я стою ее глотаю, языком дырки пытаюсь заткнуть, но одного языка не хватает. Я соседу говорю: ты что рассказываешь? А участковый мне: не провоцируйте его. Я еще и провоцирую!
У меня тогда было сотрясение, ушибы, царапины (справка есть в распоряжении «Бумаги»). Мне во рту шесть швов наложили в Александровской больнице. Я подал заявление в полицию, но она никаких мер не приняла. В прокуратуру тоже написали с адвокатом: молчат, всё замяли.
«Валяюсь на полу, который сам и покрасил»: избиения 8 и 9 августа
— После 13 апреля всё затихло вроде. К 8 августа у меня накопилось три мешка — чистые белые из-под сахара и один зеленый мусорный — банок. Я всегда вожу сдавать три мешка: на велосипед прицепил и поехал в Уманский переулок (в Уманском переулке расположен пункт приема металлов, вторсырья и отходов — прим. «Бумаги»).
Выхожу на улицу, стоит сосед, смотрит на меня. Он [по комплекции] такой, как бычок с жирным загривком. Он искоса на меня посмотрел, достал телефон и начал снимать, [на камеру говорит]: вот, он так вот мешки выносит. Я говорю: «Отойди от меня, что ты тут снимаешь, придурок». Он такой: «Что ты сказал?!» — сзади ко мне подходит и давай дубасить на улице около подъезда. Я ору, люди из окон повысовывались: «Ты зачем человек бьешь?» Этот бьет и отвечает: «Он мусор таскает в дом!»
Я как-то по Пискаревскому парку ехал, и там парень вытащил из кармана длинный такой черный перцовый баллончик: «На тебе, — говорит, — стрельни в него струей». Я [8 августа] достаю этот пенный газовый баллон и соседу в морду две струи пускаю. А он в этой пене и кинулся на меня. Топчет мои мешки с банками, закинул мои очки в кусты.
Ну, ушел вроде. Я гружу эти мешки [на велосипед], отвез, сдал, с Рексом погулял, иду в травматологию. Он мне всю левую сторону отбил. На другой день, 9 августа, иду в поликлинику по направлению от травматолога. С поликлиники возвращаюсь на лифте с велосипедом, лифт открывается, а там он стоит с сумками, удочки торчат.
Я начал выходить из лифта — и он опять со спины [нападает]. Месить меня начинает насмерть: «Это тебе за перцовый баллончик!» С такой ненавистью, с такой агрессией, с такой злобой — готов меня разорвать. Я валяюсь, он стоит надо мной, думаю: сейчас пинать начнет, вот, убийство такое. Я кричу: «Убивают!» — а на лестнице нет никого. Валяюсь на полу, который сам и покрасил. На лифте он в итоге не поехал, пошел по лестнице. Уехал на дачу.
«Бумага» посетила дом и квартиру Виктора Петровича. В тамбуре на лестничной клетке действительно прибрано и недавно покрашен пол. В соседской квартире корреспонденту дверь не открыли. Жительница соседнего дома рассказала «Бумаге»: «Сосед просто хулиган. Он крупный здоровый мужчина. Виктор Петрович маленький, доброжелательный человек, не пьет, не курит». Женщина добавила, что Виктор Петрович моет на местном кладбище могилы, которые никто не посещает.
Я вызвал скорую помощь, в полицию позвонил. Полиция не приехала, скорая помощь минут через пять−шесть была. У меня кровь, по тулову он меня набил так, что я в полдыха дышу, на затылке гематома огромная. Скорая меня отвезла в Александровскую больницу. Опять сотрясение, гематомы, ссадины шишки — весь набор (справка есть в распоряжении «Бумаги»).
Я в полицию [после 9 августа] пришел, они видят, что я побитый весь, попросили объединить заявление за 8 и 9 августа. Сначала сказали, 10 дней на рассмотрение, а потом: ой, ошиблись, два месяца. Он меня убьет за эти два месяца! Они говорят, это бытовые споры. Какие бытовые споры? Это нападение на пенсионера, на ветерана военной службы.
Cегодня [12 августа] был в поликлинике, сказали, нужен холод и покой, пока никаких процедур делать нельзя, потому что всё порвано и в синяках. Только что удалось через зеркало изловчиться и снять подушку на затылке.
«Кому кредит закрыть, у кого свадьба»: как живет Виктор Петрович и почему раздает пенсию
— Я тут уже 16 лет живу. Лет шесть мы с соседями дружили, ходили в гости, я на Новый год подъезд весь украшал, елки ставил, конкурсы устраивал, подарки раздавал в костюме Деда Мороза.
Впервые сосед меня отдубасил года два назад за то, что я велосипед у своей двери поставил, рядом со шкафом в общей прихожей. Угрожал: «Если что со шкафом моим сделаешь, я тебя зарою, я тебя закопаю!» Колеса мне спускал. Шесть лет мы дружили, здоровались, в гости ходили, поздравляли друг друга, а потом что-то они начали на меня коситься.
У меня пустая квартира, 17 квадратных метров. Есть игровая комната для кошки с собакой, а я живу на кухне, диван туда перетащил. Банками я плачу коммуналку и корма для собаки с кошкой. Мне продавщица сказала, что их можно кормить только супер-премиум кормами. Килограмм стоит 1,5-2 тысячи рублей.
С 2021 года я не работаю. Вышел на пенсию: у меня общий стаж работы 48 лет. Страховую пенсию мне назначили — сейчас поржем все вместе — 7986 рублей 33 копейки. Я только сейчас адвокату 6 тысяч отдал: за один листочек 3 тысячи и за второй 3 тысячи. Адвокат говорит, это наш прейскурант за заявление в полицию.
Есть у меня еще военная пенсия: она идет у меня на помощь родственникам, я эти все деньги раздаю. Кто подобросовестнее — возвращает, кто-то вообще забывает долги отдавать. Кому кредит закрыть, кто-то там чего-то покупать собрался, у кого свадьба. У меня сейчас 18 племянников, 21 внучатый, восемь правнуков. Помогаю жене с дочкой 14 лет, они в своей трехкомнатной квартире живут. Девка хорошая выросла, красивая, пловчиха, отличница. Говорю: «хоть бы одну четверку получила!» Она орет: «нельзя!» Мама-то учительница. Я бухгалтерию веду, но всем говорю, что две банки собрал — и мне [с их сдачи денег] хватит. Я не притязательный: кусок хлеба где-то надыбал, мне достаточно.
Сейчас не знаю, как себя обезопасить. Приезжали телевизионщики, хотели с ним побеседовать, но их нет дома сейчас. Полиция бездействует, они же только на трупы приезжают.
Я обхожусь банками. [Не хочу], чтобы моим приключением воспользовались мошенники и начали собирать деньги себе в карман. Самое главное, чтобы соседи прекратили свои выходки. Всем, кто поддерживает — огромное спасибо передавайте. Я таблетки глотаю по назначению. Всех жду в гости, пусть сосед посмотрит, сколько ко мне гостей ходит. Воды сварю, чай, конфеты, печенье есть. Ну с собой если принесут, тем и почаевничаем. Расскажу о себе, альбомы посмотрим.
