«Страшно, что бывшая может написать донос». 9 историй про любовь и расставание во время войны от читателей «Бумаги»

Как изменились ваши отношения с партнером за время войны и находите ли вы в них поддержку?

Отдел исследований «Бумаги» и проект «Служба поддержки» спросили у читателей, как война, политические споры и сложные решения повлияли на их отношения с партнерами.

Читайте истории о том, как одним война помогла найти родного человека, а других заставила расстаться.

«В такой ужасной ситуации выбора я не бывала никогда»

Читательница

— Он считает, что неправильно полностью погружаться в политику и в новостные повестки. Я считаю, что иначе нельзя. Он думает, что можно продолжать жить хотя бы на уровне «нормально». Я считаю, что жить «нормально» невозможно, когда убивают людей, да еще и от твоего имени.

На его работу и планы события повлияли в гораздо меньшей степени, чем на мою работу и мои планы. Моей работы больше нет, планов нет, смысл жизни рухнул с первыми прилетами по Украине. Он не хочет уезжать, поскольку иначе потеряет работу. Я хочу уехать, иначе не найду работу.

Я никогда не планировала какую-то историю про тихую заводь. Мне это претит. Я вижу в этом отголоски чего-то советского. А он не видит. И ему бы подошла тихая заводь. Всё, что я делала до 24 [февраля], стало никчемным, потому что не смогло повлиять ни на что. Я осуждаю себя, что делала мало, не то, не в тех масштабах. Но он этого понять не может, поскольку не имеет отношения к социально-медийной жизни.

Я понимаю это и не могу его винить. Но одновременно понимаю, что без поддержки очень тяжело. Боюсь, что эмигрировать смогу только одна, но не хочу его терять. В такой ужасной ситуации выбора я не бывала никогда.

«Побегали от ОМОНа, а на следующий день решили жениться»

Читательница

— Когда началась война, я разбудила тогда еще своего парня со словами «Наши бомбят Украину» и разрыдалась. Мой молодой человек меня утешил, и я ушла на работу. Переписывались весь день, вечером пошли на митинг на Гостинку (это первый митинг моего парня и мой второй). Побегали от ОМОНа, держась за руки, а на следующий день решили жениться. В субботу 26 февраля подали заявление [в ЗАГС].

До войны мы обсуждали вариант свадьбы, но я не понимала зачем: когда наметятся дети или эмиграция, тогда понятно [что нужно жениться], а так зачем? А тут сразу всё навалилось: и острая необходимость быть рядом, и вероятность эмиграции, и страх, что нам не позволят длительные свидания, если кого-то из нас посадят.

Разногласий относительно ситуации у нас не возникло. Оно и понятно: у него вся родня в Украине. Это только крепче нас связало. Я себе наши отношения визуализировала тогда как финальную сцену в «Бойцовском клубе», когда герои смотрят, как вокруг них рушится мир.

Мы поженились 10 июня и очень довольны. Только теперь никто из нас не готов к детям в нашей стране. Теперь мы с мужем зовем друг друга Чоловiк и Дружина («муж» и «жена» по-украински).

«Я просто не знал человека, с которым прожил 19 лет»

Читатель

— Если совсем коротко, то оказалось, что я просто не знал человека, с которым прожил 19 лет и нажил двоих детей. О политике вообще не говорили раньше. После 24 февраля предлагал эмиграцию из страха за будущее детей, в ответ [услышал] резкий отказ и хрень из телевизора: про фашистов, про то, как РФ сейчас наконец-то не будет ни от кого зависеть — и так далее.

Иногда складывается ощущение, что эмпатия у человека начисто отключена. Даже после того, как вроде бы сумел убедить, что по телевизору [говорят] ложь, при попытке обсудить новости [слышу] только вздохи: «Ну понятно, что плохо, но что мы можем сделать?» — и через пару минут как ни в чем ни бывало смотрит сериальчик.

При этом [жена] твердо уверена, что уж нам или вообще ничего не грозит, или явно недооценивает масштабы катастрофы и новую реальность, где людей бросают в тюрьмы просто за слова.

Пытался с сыном уехать, уже билеты взяли — украла и спрятала документы.

«Эта беда сблизила нас еще больше»

Читательница

— Партнер открылся для меня с совершенно новой стороны. С наступлением войны я много плакала, стрессовала, были частые нервные срывы, так как с моим родителем происходил кошмар: его украли и пытали российские спецслужбы на оккупированной территории в Украине, потом просто продолжали угрожать.

Но партнер был всегда заботлив, окружал теплом, с ним я чувствовала себя в безопасности. Он взял на себя всё, что только можно взять в отношениях, и ждал, пока я вернусь к нему психологически. После работы с психологом и благодаря тому, что родитель выжил и оказался в более-менее безопасном месте, я пришла в себя, и всё налаживается, насколько это возможно в условиях войны. Теперь я понимаю, что самое худшее, что могло со мной случиться, уже случилось, и партнер показал свою надежность, любовь и заботу. Теперь планируем свадьбу, потому что эта беда сблизила нас еще больше.

«Я полюбил не ту девушку, которая стояла передо мной»

Читатель

— Когда начали всем вокруг присваивать статус иноагентов и блокировать сайты на территории РФ, человек неожиданно для меня начал считать, что государство всё делает правильно, присылая новости из государственных СМИ, утверждая, что только это является правдой. У меня есть хобби, которое приносило доход из-за рубежа до 24 февраля. Сейчас я не вывожу оттуда деньги, чтобы не стать иноагентом, однако были подколы и упреки в эту сторону.

Трудно было поверить своим глазам, как человек менялся, как его мышление менялось. Банальный вопрос, почему я не могу смотреть и выбирать информацию самостоятельно («Медузу», к примеру), а вынужден брать информацию из тех источников, которые мне предоставляют власти, ведь всё вокруг блокируется, вызвал бурю негодования, вплоть до оскорблений в мой адрес (хотя мы до такого до нынешних событий никогда не опускались).

Я полюбил не ту девушку, которая стояла передо мной и брызжа слюной кричала на меня и оскорбляла.

Было трудно принять такое решение [расстаться], и знаете, самое удивительное, что мои родители поддерживали ее точку зрения, меня же даже не пытались выслушать, кидая оскорбления.

Честно говоря, немного страшно из-за того, что либо бывшая, либо родители могут написать донос, либо еще что-то такое — и меня посадят за инакомыслие. Я действительно думаю об этом, ведь я никогда не видел столько ненависти и желчи в них.

«Была бы одна — тогда бы уехала»

Читательница

— Сложно сказать, какую долю внесла война в разлад, учитывая, что влияние как прямое, так и косвенное. Я потеряла ощущение, что мы заодно, но может быть, оно было ложным изначально. Я не получала моральной поддержки по поводу участия в митингах, вплоть до игнора сообщения «Всё, меня окружили». Пыталась выяснить причину такого поведения: «Ты сама решила туда пойти». В итоге мой эмоциональный фон потерял стабильность, и я начала менее адекватно себя вести в ссорах.

Думали об эмиграции, так как компания-работодатель ушла [с российского рынка], но в итоге по его желанию остались. Добавляло напряжения в отношения и то, что мы очень боялись остаться без работы. Была бы одна — тогда бы уехала. Сейчас уже нет запала и сил.

Ныне отношения скорее закончены.

«Война нас свела вместе»

Читательница

— Через две-три недели после начала войны я в своем маленьком городе вышла на пикет, и меня отвезли в отдел полиции. До этого я успела связаться с антивоенным комитетом Кубани и, благодаря сарафанному радио и телеграм-чатам, меня нашел парень, который помог впоследствии пережить суд по антивоенной статье. Через какое-то время мы сблизились — сначала как активисты, а потом и как люди. Мы уже виделись, но живем в разных городах, далеко друг от друга.

Печально, что именно война нас свела вместе. И без него не знаю, как бы это всё пережила. Единственные серьезные споры, которые сейчас возникают, — об эмиграции. Я очень хочу уехать, а он твердо хочет остаться, и мы не знаем, что делать с этим. И в общем ситуация нас раздавливает, сложно поддерживать здоровые отношения, когда оба в состоянии упадка.

«Он выбрал свое сопротивление, а не меня»

Читательница

— Партнер уехал в другую страну в марте, для него это было критично. Я не поехала с ним по разным причинам, хотя разногласий по ситуации в Украине у нас нет: да, всё однозначно. А потом он развил [за границей] антивоенную движуху и сжег все мосты [с Россией]. Даже о временном возвращении не идет речи: кажется, тут сразу уголовка. Я поддержала его временный отъезд, а дальнейшие действия мы не обсуждали — он принял эти решения без меня. Я восприняла это как предательство, хотя разумом не осуждаю, конечно. Его выбор.

У меня ребенок от прошлого брака, работа, собака, мама, машина, виза и вот эта вот жизнь, в которой всё налажено. Я не понимаю бегства «куда угодно». От меня сейчас больше толка в России. И главное, я не чувствую потребности бежать.

До войны мы встречались и жили вместе года два, планировали съезжаться окончательно, были разговоры о будущем, о совместном ребенке. Но он выбрал свое сопротивление, а не меня — так это ощущается.

Мы виделись несколько раз на нейтральной территории. Он был полон каких-то совместных планов, хотел перевозить меня и возмущался, что я ничего не делаю, а я, кажется, больше не хочу ничего совместного. Я думаю, я в будущем планово релоцируюсь в страну по своему выбору — я работаю в этом направлении, — но не захочу больше его видеть.

«Его появление спасло меня»

Читательница

— До войны я два года жила без отношений, даже без one night stand, и чувствовала себя преотлично. На второй месяц войны, снова начав пить антидепрессанты, я поняла, что в предлагаемых обстоятельствах мне остро не хватает какого-то человеческого взаимодействия. Объятий, поддержки, чтобы по голове гладили, а в идеале [чтобы мы могли] вместе вести борьбу.

Обновила профиль в тиндере, обозначив свою позицию. Было разное: мужчины истерили, проклинали, присылали 100 500 эмодзи с российским флагом. Один мэтч оказался суперудачным, это на 100 % мой человек. Роман случился скоропалительный и болезненно головокружительный. Во многом, я думаю, и потому, какой стресс вокруг. В таких обстоятельствах обрести поддержку в некровном родственнике и получить принятие — это фантастическое везение и огромное счастье. Я не знаю, как в дальнейшем сложится наша судьба, но я благодарна ему и считаю, что его появление в моей жизни спасло меня.