Отдел исследований «Бумаги» вместе с JetBrains провел исследование, чтобы выяснить, почему в физико-математических школах девочек учится меньше, чем мальчиков, и что может изменить ситуацию. Мы поговорили с преподавателями, ученицами и их родителями. Исследование длилось 7 месяцев, охватило 6 самых сильных физико-математических школ Петербурга и 113 человек.
Чтобы рассказать о главных выводах этой работы, редакция «Бумаги» сделала спецпроект — с историями выпускниц и родителей, отдавших дочерей в физматлицеи, интервью с психологом и самими авторами исследования.
Три петербурженки, дочери которых изучают математику и программирование, рассказали «Бумаге», зачем отдали детей в физико-математические школы и лицеи и как относятся к тому, что девочки там в меньшинстве.
В материале спецпроекта «Бумаги» читайте, почему школьницы предпочитают кружки по программированию занятиям музыкой и рисованием, зачем окончившие физмат родители отдают туда своих детей и часто ли им приходится слышать, что «математика не для девочек».
Вероника
«Я видела, что ребенок не получает удовольствия от гуманитарной деятельности»
Мой муж — инженер по образованию, его отец — инженер-изобретатель, брат — физик-ядерщик, часть [родственников мужа] работает в сфере IT, пишут программы, создают сайты. А я историк.
Почему я решила отдать детей в математику? Со старшим сыном было просто: ему всё легко давалось. Когда он пошел в 1-й класс, уже делал всё — и деление, и умножение.
С дочкой, честно говоря, какое-то время я не могла понять, что будет. Мы пытались развивать ее со всех сторон — была и музыка, и спорт, и изобразительное искусство. Она деятельная, энергичная. Наверное, классу ко 2–3-му я поняла, что ей, не то чтобы сложно даются гуманитарные предметы, но она не проявляет к ним интерес. Например, поскольку я историк по образованию, организую для семьи какие-то выезды, экскурсии. Дочка не любительница экскурсий: ей не нравится ходить, созерцать. Она больше любит что-то создавать сама. Поэтому приходится что-то придумывать (по крайней мере, раньше так было), чтобы ребенка заинтересовать.
Ей всегда были интересны логические задачи, всегда интересовало, почему происходят те или иные явления. В детстве книги с задачами, картинками были ее любимыми. Никаких «девичьих» сказок. Где-то я, может, и удивлялась этому, но мы просто смотрели, что ей больше нравится, — так и делали. Из игрушек ей всегда были интересны конструкторы. Я видела, что ребенок не получает удовольствия от гуманитарной деятельности, хотя очень старалась, чтобы она в это направление тоже углублялась.
«Мне сказали: зачем вы сюда ребенка тащите? Я посоветую вам место в Эрмитаже»
Математика — один из ее любимых предметов. Дочка ходит в ФТШ (лицей «Физико-техническая школа» — прим. «Бумаги») и в матцентр 239-й. Еще мы ходили в ИТМО на программирование. Это, конечно, очень непросто в плане логистики и времени: ребенок фактически учится в две, иногда в три смены — нужно же еще уроки сделать.
Дочка учится в лицее, перешла в 6-й класс. Различие [по количеству мальчиков и девочек в классе] сильное. Ей это не очень мешает, она находит общий язык со всеми. Вообще, с мальчиками она общается больше, чем с девочками, может, сказывается наличие старшего брата. У нее и интересы не такие «девчачьи»: катается на скейте, сноуборде.
[С мнением, что девочки не должны заниматься математикой], я сталкивалась не раз и не два. Даже когда была олимпиада в матцентре 239-й и я ждала своего ребенка, мамы, особенно мальчиков, прямо вслух об этом говорили. Одна мама сказала: «Зачем вы сюда ребенка тащите? Я посоветую вам прекрасное место в Эрмитаже». Мне это очень неприятно. Считаю, что ребенок должен сам выбирать. Есть мальчики, которые с удовольствием ходят в гуманитарные кружки, и девочки, которые с удовольствием ходят в технические. Моя, например, с ужасом представляет, как будет в следующем году готовить на уроках труда.
Нужно знать семью, знать ребенка и понимать, что ему нравится и доставляет удовольствие. Обязательные вещи есть в школе, а в кружках ребенок тратит свое личное время, усилия, энергию.
«Если бы в школе таким детям было интересно, проблема была бы решена»
Мы подошли к новому году с таким набором, что мне периодически казалось: это перебор. Но ребенок тянул. Конечно, она очень устала, но когда ее спрашиваешь: «Что планируешь в следующем году?», говорит: «Я ничего не планирую бросать». Уже становится скучно в школе. Если бы там таким детям было интересно, проблема была бы решена.
Все педагоги разные, и девочки, мне кажется, больше обращают внимание на отношение к себе — им это важно. По крайней мере, для моей. В ИТМО к ней все хорошо относились и в ФТШ тоже. В школе никакого поощрения [интереса к математике] нет. Где-то ее даже подтормаживают в этом плане. Но у нее есть целеустремленность, и даже если педагог не обращает внимания, она подойдет сама. По крайней мере, если она мне жалуется, что педагог ее не поддерживает, я говорю: ну подойди еще раз, может быть, педагог был занят.
Опасения [что школа отобьет интерес к математике] постоянно присутствуют, поэтому я вожу ее в такие места, как ФТШ, 239-я, ИТМО, чтобы она видела, что есть другие люди, другие дети, другие педагоги. Которые поддерживают, заинтересовывают и стремятся к чему-то. И есть другая среда, в которой можно общаться иначе. Это важный фактор, из-за которого я иногда закрываю глаза на то, что ребенок устает. Говорю себе: должно быть так, а не как в школе.
Екатерина
«В физмате учат аналитическому мышлению, умению делать выводы»
Мы с мужем учились в 239. Я окончила инженерный факультет Политеха, но работаю программистом, а муж продолжил работать инженером, сейчас топ-менеджер. Мои родители и родители мужа тоже оканчивали физматшколы и физматвузы, поэтому первое, о чем мы подумали, — отдать детей туда же. Способности оказались у обеих достаточные, чтобы заниматься математикой. Старшей сейчас 13,5, младшей 10,5. Старшая учится в 239, младшая тоже попробует туда поступить.
До школы они ходили в школу искусств на Васильевском острове, где было всё сразу — и раннее чтение, и математика. Про старшую мне там сразу сказали, что у нее есть математические способности. Начальную школу мы выбрали у дома, а дальше я для себя поняла, что с 5-го класса надо поступать в более сильную.
У тех, кто учился в 239, культ школы. Поэтому, конечно, если выбирать из физматшкол, нам хотелось [отдать детей] в нее. Приятно, что дочка там учится: русский у нее ведет моя классная руководительница, а директор школы — учитель математики мужа. Все уже такие родные.
Конечно, хотелось, чтобы ребенок занимался тем, что получается. Тем более после 239, мне кажется, открыты все двери и любые профессии. Например, она сейчас хочет быть юристом. Тут нужны и логика, и умение просчитывать.
В физмате, мне кажется, учат аналитическому мышлению, умению делать выводы, сопоставлять факты. Но 239 дает и очень хорошее общее образование. То количество информации, которое им дают, повышает общий уровень ребенка. В сильную школу нам хотелось за этим, а в физмат — скорее за логикой.
«У нас нет цели побеждать на олимпиадах — есть цель получить хорошее образование»
Она со всем справляется сама, но мы можем подсказать в любой момент. Было бы сложнее, если мы бы не могли помочь. Знакомые мамы, которые получали гуманитарное образование, конечно, больше переживают из-за этого, иногда обращаются к нам.
В кружках обычно занимаются олимпиадной математикой. Мы туда дочь не стали отдавать. Эта олимпиадная атмосфера спорта, постоянного соперничества — нам как раз для дочки этого не хотелось бы, всё должно быть в удовольствие. У нас нет цели получать какие-то места на олимпиадах, а есть цель получить хорошее образование.
Хотелось бы, чтобы у нее помимо учебы в школе оставалось время на то, что ей хочется. Пока так и получается: волейбол, флейта, стрельба из лука. У ребенка есть возможность выбрать.
«Заниматься только музыкой и рисованием — в этом меньше будущего»
В классе у старшей пять девочек и 27 мальчиков, но, например, в классе на год старше — треть девочек. Когда я училась, старались взять побольше девочек, но тогда набирали не так, как сейчас: объективно (сейчас, чтобы поступить в школу № 239, дети проходят два тура вступительных испытаний — прим. «Бумаги»).
Конечно, девочкам сложнее: всё равно хочется в школе с кем-то пообщаться. В 5-м классе с этим было тяжело, она долго ни с кем не могла сойтись. В 6-м стало получше, все сблизились. Но у меня дочка и с мальчиками нормально общается. При этом девочкам, конечно, приятно, что к ним такое отношение с 5-го класса: подходим к школе — и сразу одной кричат «привет», другой дверь держат, третьей рюкзак предлагают понести.
Стереотип [о том, что математика не для девочек], наверное, всегда существовал. Меня постоянно спрашивают: «У тебя же девочка — зачем ты ее отдала в физмат?». Но я всем говорю, что я тоже девочка и тоже окончила физмат. 30 лет назад были такие же стереотипы. Не знаю, как потом будет с устройством на работу, но у меня проблем не было: я в своей компании была системным администратором, и ни у кого это не вызывало вопросов.
Это ничего не испортит в ребенке, а заниматься только музыкой и рисованием — в этом меньше будущего, чем в том, чтобы развивать логику.
Майя
«Учительница вызвала к себе и сказала: у тебя способности»
Я окончила технологический институт [по направлению] «ядерно-химические технологии». Муж тоже химик, но сейчас занимается строительством.
Яна (младшая дочь — прим. «Бумаги») учится в классической гимназии 610, в которую проходят очень большой конкурс на поступление, закончила 5-й класс. Это школа с углубленным изучением и математики, и иностранных языков. Также есть в сетке мертвые языки — латинский и древнегреческий.
Изначально планировали, что Яна будет поступать в физматшколу 239. Потому что в начальной школе ей было очень легко. Настолько легко, что ребенок переставал учиться. Для меня было важно, чтобы Яне было трудно: тогда мозг развивается. Но в 239-ю Яна не поступила, завалив второй тур.
Старшая дочка у меня тоже сначала училась в обычной школе, а потом перешла в ФТШ. У нее много друзей перешло в 610-ю, и она говорила, что хотела бы, чтобы Яна училась там. Я же считала, что для нее это будет сложно и изначально не была за. Но старшая дочка записала Яну на вступительное испытание, а ей объявила, что это не поступление, а просто «такие интересные задания, делай, что тебе нравится». В результате ребенок поступил.
К математике интерес есть, она Яне изначально давалась легко. В начале 5-го класса мы отвели ее на экзамен в Центр одаренных детей при ФТШ (старшая дочка тоже там училась). Она поступила. Ну а самое главное, что учительница 610-й гимназии вызвала Яну к себе и сказала: «Тебе нужно обязательно поступать в матцентр [при 239-й школе], у тебя способности». Она тоже поступила.
«В нашей семье математика — это не залог чего-то, она просто развивает мозг»
Почему математика именно в нашей семье? Наверное, это пошло еще с моей школы: я из маленького закрытого города, такие в советские времена называли «почтовыми ящиками». У меня была очень хорошая учительница математики, которая всегда говорила, что математика приводит ум в порядок. То есть без математики человек не способен обучаться никакому предмету. Даже в 610-й говорят: «Яна, у тебя математические способности — применяй их в русском, в истории». Не факт, что она будет крутым математиком. Но надо смотреть, куда пойдет развитие. В нашей семье математика — это не залог чего-то, она просто развивает мозг.
Если бы у детей не было способностей, никто бы их не заставлял заниматься математикой. В случае с Яной я очень долго думала: есть ли у нее способности и желание. Но сейчас она в лагере матцентра — пишет, что всё здорово и интересно.
Способности старшей дочки мы тоже увидели почти случайно. Она попала на олимпиаду в 239-ю, заняла первое место и сказала, что хочет этим заниматься. А в 6-м классе начала склоняться к тому, что программирование ей интереснее. Стала дополнительно заниматься, ездила в компьютерные лагеря.
Старшая дочь в принципе многого добилась: она призер Всероссийской олимпиады по программированию. Она программист и выбрала занятие совершенно по душе, ей всё нравится.
«Я никогда не говорила: „Это не твое“»
С этапами взросления [в математических лагерях] девочек становится меньше. У старшей в компьютерном лагере после 10-го класса была группа — уже очень высокая по уровню: она была одна девочка и 12 парней. Но она совершенно комфортно себя чувствует.
С моей точки зрения, занятие чем-то требует отдачи, мотивации и усилий. Если в младших параллелях в этих лагерях 30–40 человек, то к 11-му классу — 10–11. Просто изначально девочек поступает меньше, почему — не знаю. Мне кажется, у семьи тоже бывает установка: а зачем девочке заниматься математикой? Такой стереотип, наверное, есть. Я всё время говорю: «Всё в твоих руках — вперед. У нас равноправие». Никогда не говорила: «Это не твое».
Все мои друзья тоже окончили технические вузы, поэтому никого не удивляло, [что дочери занимаются математикой]. Хотя со стороны люди в возрасте всё время говорили: зачем это девочкам? Не удел женщины заниматься математикой. Было. Но это не мой ближний круг. Старшая дочь удивляется, что иногда сами девчонки, которые окончили физмат, считают себя хуже мальчиков. Моя же очень уверена в себе и говорит, что если бы к ней было отношение «что с тебя взять, ты девочка», она бы обиделась. Какие-то льготы из-за того, что она девочка, ей крайне неприятны.
