«Закон приведет к вымыванию исторической ткани города». Мундеп Виталий Боварь — о подводных камнях реновации и сопротивлении жителей

Горожане критикуют новый законопроект о «комплексном развитии территорий» — Законодательное собрание Петербурга утвердило его в конце июня. Вице-губернатор Николай Линченко в эфире о реновации во «ВКонтакте» призвал горожан «не поддаваться на провокации», потому что «сейчас нет ни одного решения» и «ни один дом никуда не включался».

К каким последствиям может привести реновация по новому закону и как жители могут повлиять на ситуацию, «Бумага» спросила муниципального депутата, выступающего против проекта, специалиста по охране культурного наследия Виталия Боваря.

Виталий Боварь

замглавы МО «Владимирский округ», историк и реставратор

Зачем этот проект Смольному

— Я предполагаю, что Смольный хотел бы пустить под комплексное развитие несколько конкретных территорий. Спешка, в которой принимался закон, говорит о том, что уже есть какие-то договоренности и застройщики сказали: «Принимайте». А нынешний состав Закса достаточно сервильный. Видимо, спикер Бельский сказал, что никаких проблем не будет: надо принять закон за два заседания — примем за два заседания.

Предполагаю, что в Смольном не продумывали, кому продавать жилье в построенных на месте хрущевок домах. Скорее чиновники радуются, что у них повысится показатель ввода в эксплуатацию новых жилых квадратных метров без ущерба для крупных парков — ведь в городе регулярно идут конфликты из-за застройки парков.

Ипотека упала по сравнению с мартом. Наверное, в Смольном предполагают, что она упадет еще. Они свели дебет с кредитом, возможно даже провели анализ рынка, и поняли, что новая застройка на месте хрущевок будет выгодна. В Петербурге есть довольно многочисленный класс людей, которые чувствуют поддержку государства, относительно уверены в завтрашнем дне и получают достаточно высокие зарплаты. Это силовики, полицейские, прокуратура и чиновники средней руки. Они и будут покупать себе квартиры на месте снесенных хрущевок.

Какие слабые места есть в законе

— Законом установлен только один объективный критерий домов для сноса: 1957–1970 годы постройки. Всё, что касается типов «панельный» и «хрущевки» (как указано в тексте закона), — это не юридические и не технические термины. Это бытовые термины, которые призваны помочь депутатам представить, что будет сноситься. Но если обратиться к тексту, я бы по умолчанию считал, что сносу подлежат все жилые дома, построенные с 57-го по 70-й годы в зоне, которую определит правительство под зону комплексного развития территорий.

Равноценность расчета компенсации жителям так же кажется проблемным, размытым критерием. Если это рыночная стоимость, то каким образом она будет рассчитана? Где гарантия, что эта рыночная стоимость будет релевантна показателю комфортности? Она будет рассчитываться комплексно — в зависимости от качества инфраструктуры вокруг дома? Или они высчитают среднюю стоимость квадратного метра в абстрактной хрущевке и будут компенсировать по ней? Предположим, человек живет в двухкомнатной квартире в панельной хрущевке, это 40 с небольшим метров. Допустим, эти 40 метров превратятся в квартиру-студию в пределах Колпина. Устроит ли это жителей? Вроде нет.

Мне кажется очень лицемерным со стороны представителей городских властей упирать на то, что они создали механизм вывода дома из программы реновации. Тот механизм, который они предложили, фальсифицируется и дискредитирован даже на самом бытовом уровне. Очень велико количество сфальсифицированных протоколов общих собраний. Во Владимирском округе, где я депутат, по нашим оценкам, сфальсифицированы порядка 90 % домовых советов, которые создаются как раз такими голосованиями. Когда перед администрацией района поставили задачу создать такую структурную единицу, как совет дома, они поняли, что эта задача почти невыполнима — сложно собрать людей. И они на бумаге создали советы домов почти во всех домах, но порядка 90 % из них сфальсифицированы. Это очень важно, это говорит о состоянии нашего гражданского общества в прикладном смысле.

20 июня в прямом эфире вице-губернатор Линченко и председатель жилищного комитета Петербурга Зотов говорили: у нас всё будет открыто и опубликовано на сайте правительства. Но это имитационная открытость. Городские власти даже пытаются регулярно фальсифицировать проект «Твой бюджет». Казалось бы, они создали маленькую форточку для локального гражданского общества. Тем не менее районная администрация регулярно нагоняет ботов на голосование в «Твой бюджет» и пытается фальсифицировать его [голосования] результаты.

Даже если городские власти говорят искренне, почему они думают, что вся вертикаль исполнительной власти не бросится фальсифицировать это?

Какими могут быть последствия

— Применение закона в существующем виде приведет к вымыванию исторической ткани города. У города есть история, и, перемещаясь от центра к окраинам, мы постепенно видим, как город менялся. Эстетически хрущевки могут кому-то не нравиться, но это часть истории города.

Другое последствие — воздействие на экологию. Масштабно вторгаясь стройкой, мы ухудшаем экологию. Возможно, принятие закона приведет к понижению уровня жизни.

Для жителей оно приведет к огромным неудобствам, связанным с переездом. Кроме того, я даю руку на отсечение, что эти районы станут значительно менее зелеными.

Вырастет нагрузка на социальную инфраструктуру, и я совсем не уверен, что эта нагрузка будет просчитана. Люди часто не могут заставить застройщика построить школу, которую он обязался построить, получая разрешение на строительство дома от города. Застройщики не гнушаются продавливать те решения, которые исполнительная власть дает им продавливать. Раз уж они продавили закон о комплексном развитии территорий, я бы не стал надеяться, что они будут бережно относиться к инфраструктуре.

Можно ли смягчить закон и будет ли Смольный это делать

— Я не думаю, что поправками можно разрешить противоречия в этом законе. Противоречив сам механизм. По какой причине ответственность за работу с жителями возложена на инвестора? Мне это кажется странным. Люди выбирают свою власть и придают ей легитимность. Как так выйдет, что какой-то инвестор будет пытаться взаимодействовать с людьми? У него нет достаточных механизмов для этого взаимодействия. Например, законы Российской Федерации дают гражданину право писать обращения в органы государственной власти и получать на них ответы. Если ответ незаконен, его можно оспорить в прокуратуре. Частная компания выведена из-под действия этого 59-го федерального закона. Если человеку не будет нравиться, как с ним ведет себя инвестор, получается, он лишен такого права?

Я вижу целый набор проблем, которые дискредитируют в моих глазах саму идею этого закона. Реновация не может быть обязанностью, возлагаемой на жителя. Она может быть правом. Объединившись, жители могут подать заявку о реновации. Это я понимаю. Но тут, если твой квартал попал в зону комплексного развития территорий, получается, что ты обязан быть активным — на достаточно сомнительных основаниях резко включиться в гонку за проведение общего собрания собственников. Ты обязан следить за обновлениями на сайте правительства. Ты можешь манкировать этой обязанностью, но тогда в какой-то момент ты будешь обязан уехать на тех условиях, которые тебе предложили. Мне кажется, это порочный механизм, который потенциально очень конфликтогенен. И я не уверен, что у власти будут ресурсы разрешить эти конфликты.

На примере ряда федеральных законов и региональных законов в Москве мы видим, что есть рабочая схема, позволяющая снимать часть конфликтов. Московские и федеральные власти часто в первом чтении принимают какой-то спорный и потенциально конфликтный законопроект. Затем максимально распространяют информацию о нем, и, получая в ответ волну народного возмущения, они смягчают законопроект во втором чтении. Зачем-то в Петербурге они его сразу просто приняли. Я не знаю, почему они даже не допустили мысли, что людям это может не понравиться. Я в прямом эфире наблюдал, как они на полном серьезе отклоняют 20 с чем-то поправок без всяких объяснений. Когда принимается такой важный закон, ждешь от Смольного большей аргументационной базы.

Предположу, что Смольный сейчас стал страусом и они пытаются пересидеть этот момент — пока люди не успокоятся. Потом они [чиновники] могли бы принять постановление по выделению отдельной зоны под комплексное развитие территорий. Это была бы относительно компактная зона: на ограниченном пространстве сильного протеста возникнуть не может, а горожанам из других частей города не будет дела. Но динамика, которую вижу я, не дает надежд на то, что такой сценарий возможен.

Как жители могут повлиять на применение закона

— С законом и фальсификацией протоколов можно бороться. Фальсифицируют, когда жители неактивны.

В Сети множество методических рекомендаций. Есть много людей, которые разбираются в сфере ЖКХ и готовы помогать людям реализовывать их законные права. Уже сейчас нужно довести до жителей каждого дома из группы риска текст и суть закона. Если дом включили в КРТ или есть такое сомнение, нужно обойти всех жителей своего дома, в каждый почтовый ящик опустить листовку — инициировать проведение общего собрания собственников. Методически подготовиться: узнать дорожную карту, как проводится общее собрание, чтобы его было сложно оспорить с юридической точки зрения. Подготовить бюллетени, провести голосование. Составить реестр собственников, без которого невозможно собрание, — обращаться в ЕГРН, который, кстати, с 1 марта 2023 года будет закрыт. Создать общедомовой чат. Это локальная политика сопротивления.

Недовольство нарастает. Мне нравится, что пока нет конкретных принятых территорий, люди чувствуют себя одной большой общностью, которая поставлена в очень нелицеприятные обстоятельства. Даже люди разных политических взглядов чувствуют себя оказавшимися в одной лодке. И это вдохновляет. Возможно, стоит сказать спасибо Смольному, что он дает людям ощутить ответственность чуть большую, чем за себя и свою квартиру. Большая группа людей почувствовала себя в известной степени бесправной перед исполнительной властью и мобилизовалась.

Если поправки будут приняты, волна народного возмущения может пойти на спад. Меня, как гражданина и политика, устраивает только полная отмена закона — пересмотр оснований, на которых он принимается. Если бы я был депутатом Закса, я бы проголосовал против закона.