«Искусство не про радужные цветочки вокруг». Что художники и арт-критики говорят о деле автора «огромной какашки» на Марсовом поле

— К сожалению, это случай из серии «доигрались». Когда я увидела посты с фотографией работы Ивана Волкова, я сразу подумала, что это может вызвать у него проблемы, поскольку территория очень проблемная. Но художники на то и художники, чтобы обращать наше внимание на проблемные точки нашей современности. Сложность лишь в том, что наши правительственные структуры и люди, для которых эти совершенно дискредитировавшие себя структуры являются авторитетными, очевидно, не обладают ни чувством юмора, ни критическим мышлением и к тому же располагают большим количеством свободного времени, чтобы обижаться, оскорбляться и писать кляузы и заявления в прокуратуру. Это совсем не значит, что художники должны цензурировать сами себя. Но, к сожалению, в наших обстоятельствах им необходимо лишний раз думать о своей безопасности.

Почему у нас так боятся оскорбить мертвых, когда ежедневно и ежемоментно оскорбляют пока еще живых? На мой взгляд, нужно задуматься, не оскорбляете ли вы ветеранов ВОВ и всех остальных пенсионеров, заставляя их семенить мелкими шажками до продуктового магазина по ледяному тротуару, заваленному серым грязным снегом. Очень удобно вспоминать про них перед Днем Победы, благодарить за их подвиг и поздравлять с важным для всех нас праздником, а потом совершенно не думать, как они живут и справляются круглый год.

И тем более мне непонятно, почему скульптура художника, чье творчество мне, к слову, очень нравится, потому что оно яркое, острое и временное (снег же когда-нибудь растает), вызывает такую реакцию. А как насчет массового распития алкоголя, пикников, спящих и справляющих нужду на Марсовом поле? Я не считаю, что оттуда нужно убирать все эти активности, потому что, по-моему, это прекрасное свидетельство того, что жизнь продолжается, но как минимум сложившаяся сегодня ситуация выглядит крайне цинично. Хочется сказать: «Отвяжитесь вы от художников, когда-нибудь вы точно скажете им спасибо, потому что они рано или поздно раскроют ваши глаза».

— В местах, где много кошек, уместной смотрится скульптура кошки. А там, где много говна на улицах, — то, что получилось у Вани. Насколько мне известно, художник сделал инсталляцию не прямо на памятном месте, а в десятках метров от него — достаточно уместно, учитывая, что эта локация открыта для посещения и публичных мероприятий. Следовательно, и любых высказываний.

Дело Волкова уже создало резонанс — в Петербурге появляются работы, посвященные этому событию, комьюнити уличных художников единодушно считает абсурдом возможное заключение художника. Радует, что даже в соцсетях пользователи считают, что шить дело за арт уже перебор. Работа может не нравиться зрителю, я сам знаком с немалым количеством людей, которым она не понравилась, но все они считают, что не стоит привлекать полицию. Коммунальщики демонтировали, и хватит.

Подавление свободы высказываний ведет к более резким формам высказывания. Скульптура Волкова — это отличная демонстрация того, к чему привел 2021 год. Накопилось и вывалилось.

Надеюсь, что дело художника не приведет к печальным последствиям, а наши спецслужбы наконец выучат, что такое эффект Стрейзанд. Бороться нужно не с высказываниями, а с причинами, чтобы не допустить таких ситуаций в дальнейшем.

— Субъективная оценка работы не должна отвлекать от сути — для начала должна быть однозначная общественная реакция о невозможности уголовного преследования в этой ситуации. Художественные работы — тем более снеговик— не должны наказываться уголовно. Полиция, суд и законодательство не должны работать «по звонку». Работа уже была оценена как политическая властями города — и по причине личной обиды властей находится способ (статья) «обидеть» в ответ.

Работу, в данном случае снежную скульптуру, размещать на Марсовом поле, конечно, допустимо — это место отдыха горожан и выгула собак, одна из немногих зеленых зон в центре. «Осквернение», «оскорбление» и подобные статьи здесь могут быть использованы только по мотивам политического преследования или «для галочки» или выслуживания перед начальством. Периодически всплывают истории об уголовных делах на людей без определенного места жительства, вынужденно поджаривших сосиски на Вечном огне. Здесь даже огня нет — история Волкова имеет под собой еще меньше оснований для «уголовки».

Все обвинения с художника должны быть сняты и предъявлены ответственным за неубранный город и последствия этого.

— С технической и профессиональной точки зрения проект [Ивана Волкова] сделан хорошо. Что-то маленькое сделать большим для того, чтобы посмотреть на это с другой точки зрения, — один из частых приемов в современном искусстве.

Допустимо ли размещать [арт-объект] на Марсовом поле? Смотря в каком контексте рассматривать это место: как мемориал и захоронение людей — недопустимо, как общественное пространство — допустимо. Это уже спорный вопрос, потому что это пространство для разных поколений людей означает разное <…>.

Но я думаю, что ни молодежь, весело отдыхающая [на Марсовом поле] в белые ночи, ни художник, приехавший из Москвы и не живший в Петербурге, не имеют мотива надругаться над местом захоронения.

Я хочу, чтобы всё не воспринималось близко к сердцу и с серьезным лицом в нынешней и так серой действительности. Если серьезно всё воспринимать, можно начать сажать всех, кто лайкнул эту фотографию [с работой Волкова]. Есть такая шутка в искусстве: «Чем отличается инсталляция от перфоманса? Если наложить под дверью и позвонить, то это — инсталляция. Если позвонить, а потом наложить, то — перфоманс!»

Я надеюсь, что художника оставят в покое за его, так сказать, инсталляцию, и он отделается испугом, потому что, если вдаваться в детали, это всего лишь снег и краска, и никакого ущерба городу он не принес.

А современное искусство — оно такое, делается не для того, чтобы понравиться, а для того, чтобы вызвать эмоции, задать тему для обсуждений, заставить людей задуматься или открыть обсуждение. Думаю, что эта работа выполнила свою задачу как арт-объект: люди начали искать свой смысл этой работы, кто-то высказался с сарказмом, кто-то пошутил, этим и интересно современное искусство.

В последнее время становится частым явлением преследование художников за их работы, мы возвращаемся обратно во времена всеобщего цензора, только сейчас это происходит средством «накажем одного, чтобы другие боялись», забирая шаг за шагом свободу самовыражения у гражданского общества. Поэтому каждое такое дело важно и касается каждого, даже если вам не нравится проект, право свободно выражаться — это одна из фундаментальных основ жизни человека.

— Марсово поле, которое в разные времена называлось «Потешным полем» и «Царицыном лугом», исторически было местом публичных сборищ в Петербурге. А значит, и всех сопутствующих непотребств. Вот что пишет об одном из государственных праздников для народа в этой локации Михаил Пыляев в книге «Старый Петербург»: «Праздник этот, впрочем, ознаменовался довольно печальными последствиями. Многие из валявшихся на земле пьяных замерзли; немало людей погибло в драке; другие, возвращаясь по домам позднею порою, были ограблены или убиты в уединенных кварталах города».

В наше время наличие братской могилы, появившейся здесь уже в XX веке, не мешает горожанам весело проводить время на поле: от распития вина до справления малой нужды. Поэтому, судя по всему, «святость» контекста горожанами считывается едва ли. В случае с этой инсталляцией здоровой реакцией общества была бы самоирония. Посмеялись, ухмыльнулись, подождали пока инсталляция сама исчезнет из-за потепления. Но реакция власти лишена этой иронии и весьма серьезна. Пускай. Но в таком случае возникает вопрос, почему «какашка» на поле провоцирует такое пристальное внимание, в то время как такие же «какашки» повсеместно, на всех остальных заснеженных и обледенелых улицах города, игнорируются напрочь? Вопрос, думаю, риторический.

— [Арт-объект Волкова на Марсовом поле] допустим, как и любая другая снежная фигура, потому что, по сути, это снеговик. Я не помню, чтобы у нас успели запретить делать снежные скульптуры, даже если они выглядят как прямоугольная коричневая масса <…>. Мне интересно даже другое. Знают ли люди о существовании такого выдуманного персонажа, как Мистер Хэнки, рождественская какашка, из мультсериала «Южный парк»? Если на данную скульптуру сверху поставить новогодний колпак и обыграть это как создание именно выдуманного персонажа, то тоже возник бы такой ажиотаж? Искусство — оно не про радужные цветочки вокруг. Оно нужно как раз, чтобы вызывать эмоции и выводить зрителя на диалог.

Уже сейчас пошли возмущения и шок от случившегося. Пока я не видел среди художников мнения «да, так ему и надо, заслужил». Среди населения в комментариях наверняка найдутся люди, которые скажут: «Да как так можно, какашку в парке сделали». А то, что художник занимается освещением проблем коммунальных служб уже долгое время и многие его работы как раз и посвящены тем или иным, мягко говоря, упущениям, про это люди почему-то молчат.

В городе тотальный хаос из-за гололеда, гор грязного снега и уже настоящие какашки от собак вскоре всплывут на дорогах города. А покрашенный снег можно убрать за пару минут. Может, стоит обратить внимание на действительные проблемы в городе, а не на того человека, который придает огласке данную проблему?

Мне кажется, что любой человек, который так или иначе рисует на улице без разрешения маркером, баллончиком, кисточками, и на любых поверхностях, как то фасады зданий, гаражи, уже заранее идет создавать свою работу с мыслью о том, что всегда есть шанс, что его могут поймать. Таковы правила игры. Жить в стране нынче и так страшно. Ты можешь гулять по улице, а мимо проходящий страж правопорядка решит, что ты в митинге участвуешь и спустя год ты уже сидишь в тюрьме по надуманному делу. А палочка выполненного наряда будет [поставлена].

Зная нашу систему, будет очень здорово, если [Волков] просто обойдется штрафом. Если будет угроза реального срока, что ж, будет интересно наблюдать за ответной реакцией арт-сообщества. Потому что пока что новости, связанные со стрит-артом, касались лишь возможного закрашивания Хармса или уже состоявшегося закрашивания других работ. А вот реальный срок художнику, который не дверь правительства поджигал, а просто сделал скульптуру, — это полный абсурд.

— Думаю, художник выбрал Марсово поле потому, что там много пустого пространства и хороший снег. Не больше. Он точно не сидел с учебником истории, чтобы сделать это произведение, не ставил себе цель кого-то оскорбить. Просто оказался не в то время и не в том месте. 

В целом, наверное, это будет всем художникам уроком, что нужно всегда оглядываться на то, где ты и что делаешь. Я слышал про 5 лет, очень странная история. Это максимум штраф 100 рублей за то, что он облил [снег] краской.

Ничего нового из этой истории мы не узнали, чуть погрустили, потому что если бы сами правоохранительные органы не сделали акцент на этой истории, то никто бы даже не узнал об этом и не заметил.