Алисия Адриани родилась и большую часть жизни прожила в Индонезии, а детство провела в Нидерландах. Вместе с родителями-дипломатами она часто переезжала, и в три года впервые побывала в России. После школы Алисия уехала в Петербург, поступив в театральный.
Индонезийка рассказывает, как Россия учит ее самостоятельности, что ее удивило в отношении местных к культуре и искусству и как друзья по академии стали для нее второй семьей.
Возраст: 24 года
Род деятельности: студентка
В Петербурге: 5 лет
— Мой папа — голландец, а мама — индонезийка, поэтому у меня два родных города: Джакарта и Алкмар. Эти города совершенно разные. Джакарта — огромная, там живет почти столько же людей, сколько в Москве. Алкмар — тихий нидерландский город, почти рай.
Больше времени я провела в Джакарте. Там я родилась и окончила школу, а в Нидерландах жила в детстве. Мои родители работали дипломатами, поэтому приходилось часто переезжать. Мы жили в Швеции, Швейцарии, Германии, Бельгии и Англии. Приезжали и в Россию. Впервые я здесь побывала, когда мне было три года. Я даже кое-что помню. Например, как бежала по Красной площади и ела мороженое в ГУМе.
После школы я хотела поступить в театральный в Англии или США. В Америку не очень хотелось, поэтому я много сил и времени вложила в то, чтобы поступить именно в Великобритании. Но потом наступил кризис, и родители сказали, что в Англию лучше не ехать. В то время у мамы была работа в Москве: какой-то государственный проект, связанный с образованием, и она предложила мне переехать в Россию. Мама сказала, что театральные здесь не хуже, чем в Англии. Я вспомнила про Станиславского и согласилась.
До поступления я восемь месяцев учила язык, чтобы достойно выступить на приемной комиссии: прочесть басню, стихи, рассказать скороговорки. Я поступила в Российский государственный институт сценических искусств в 2015 году. Так началась моя жизнь в Петербурге.
Первые два-три года здесь были прекрасны: я не люблю жаркую погоду, мне нужен холод. Здесь бывают сильные морозы и снег, для меня это очень интересно. Но теперь я чаще задумываюсь, зачем мне такая погода, — соскучилась по солнцу.
Театральная атмосфера в Питере — это что-то совершенно неописуемое. В институте я встретила прекрасных людей, которые стали мне очень близкими, постоянно поддерживали и заботились. Если кто-то болел, то к нему ехали и привозили еду, когда перегорали лампочки — приезжали и вкручивали их. Когда у меня был день рождения, друзья из института подготовили для меня трехчасовую программу с танцами и церемонией [вручения] «Оскара». Это самое приятное из того, что кто-либо делал для меня в моей жизни. Благодаря этим людям я поняла, что такое семья в России, мы до сих пор общаемся.
При этом люди в театральном бывают слишком эмоциональными, а я чаще руководствуюсь логикой. Было немного сложно привыкнуть к их проявлениям чувств, поэтому я решила отойти от театральной тусовки. Еще в РГИСИ я заинтересовалась диджитал-маркетингом, даже окончила курсы. Было интересно, и я решила продолжить этим заниматься.
Сейчас я учусь в магистратуре Высшей школы экономики на менеджера в индустрии гостеприимства и туризма. Мне здесь нравится. Я занимаюсь большим количеством проектов: например, мы сотрудничаем с Российским этнографическим музеем. В этом проекте я руководитель по диджитал-маркетингу.
Сейчас из-за ситуации с коронавирусом никто не ходит в музеи. Мы это исследуем, создаем онлайн-ресурсы, детализации музеев, работаем над улучшением [качества] услуг. Также я работала с кураторами в Кадриорге — музее в Таллине. Мы думаем, как улучшить для них условия работы с коллекциями: как кураторы их собирают, как лучше перенести информацию в цифровую среду.
Домой я езжу редко: в Индонезии за пять лет была лишь раз, а в Нидерландах — около трех. Чаще путешествую в другие места или остаюсь у себя, в Петербурге.
Чему вас научила Россия?
Быть сильной, потому что в жизни очень много всего происходит. Между Индонезией и Голландией большой контраст: где-то очень хорошо, а где-то очень плохо. В России же получается какой-то винегрет, ты не знаешь, что будет завтра или через несколько дней. Каждый раз случается какая-то непонятная ситуация и нужно решить, как поступить. Бывает, что не приезжает такси или поезд в метро, или бабули начинают ругаться просто так. Бывает, что приезжаешь на пары, а там никого нет или лаборатория закрыта. Я должна знать, как действовать в этих ситуациях.
Индонезийцы или голландцы в таких случаях просто ждут, пока кто-то другой решит проблему, но в России ты должен решать всё сам. Если ты никого не спрашиваешь, не ищешь человека, который может открыть дверь, например, в лабораторию, то она так и останется закрытой. Здесь всё нужно делать самостоятельно.
Кто сыграл для вас важную роль?
Мой молодой человек. Мы с ним вместе 3,5 года, познакомились на вечеринке через общих друзей, а сейчас уже живем вместе. Он очень много для меня делает, во многом помогает. Хотя спустя пять лет здесь я уже веду себя почти как обычная русская, некоторые моменты всё еще не могу понять. Почему этот человек ведет себя так, а этот — по-другому? Почему люди так громко разговаривают? Мой молодой человек мне всё объясняет и говорит, что в России так принято.
Еще он очень помогает мне с вопросами регистрации и визы: постоянно оформляет за меня формы бланков, а их пять страниц, которые нужно заполнить без ошибок. Я ему за всё очень благодарна.
Что бы вы хотели перенести из своей страны в Россию?
Индоми — это индонезийская лапша быстрого приготовления, самая вкусная во всем мире. Она есть в магазинах Турции, в Европе, где угодно, но только не в России. Индоми очень вкусная, теплая и очень вредная. Это та еда, которую едят все: богатые, бедные, руководители компаний и обычные уборщики. В целом, мне бы хотелось, чтобы здесь было больше индонезийской еды.
А вот из Голландии я бы хотела взять велосипедную культуру, потому что в Питере очень сложно кататься на велосипедах: мало пространства, особенно в центре. К тому же часто на велосипедных дорожках можно встретить пешеходов или припаркованные машины. В Нидерландах такого не бывает.
Пять находок в Петербурге
- Белые ночи на Дворцовой набережной
Это лучшее из того, что вообще может быть. В этот момент даже не понимаешь: ты еще на земле или уже где-то в другом месте. - Отношение к музеям
Петербург мне очень нравится тем, что тут развивается культура: люди ее уважают, ходят в музеи, на выставки. Для меня как человека, который этим занимается, это очень важно. Я мало где такое видела, разве что только в Европе. - Внутренняя культура
Как люди описывают Питер? Эрмитаж, исторические дома, каналы… Но если посмотреть дальше — здесь много интересных стрит-артов, ярких дворов. Даже шаверма, можно сказать, это внутренняя культура Петербурга. - Васильевский остров
Каждый раз, когда я там, чувствую, будто бы я дома. Всё, что происходило в России со мной впервые, связано с Васильевским островом. - Пушкин
Я очень люблю это место, особенно осенью. Когда у меня была возможность, я ездила туда каждую неделю и гуляла. Во дворцах я была всего раз, но в парке — очень часто. Пушкин для меня скорее место для размышлений, поэтому я ездила туда одна, без парня и без подруг. Это место меня очень вдохновляет.
Зачем вы здесь?
Россия для меня — это место, где можно очень многому научиться. Это становится не только чем-то нужным в жизни, но и частью меня. Россия будто бы говорит: «Я научу тебя жить».
Только поначалу кажется, что здесь не так уж трудно, но потом понимаешь, что на самом деле это не так. В России сложно сохранять спокойствие и позитив, в основном, из-за погоды. Нужно постоянно становиться сильнее.
