Борис Владимирович Афанасьев умер 16 марта 2020 года
В 1990 году петербургский гематолог Борис Афанасьев провел первую в СССР трансплантацию костного мозга ребенку — трехлетний мальчик, у которого была тяжелая форма лейкоза, выжил. С тех пор под руководством Афанасьева выполнили более 4 тысяч трансплантаций.
Вместе с Павлом Гринбергом Борис Владимирович учредил благотворительный фонд AdVita, который помогает онкобольным и развивает базу потенциальных доноров костного мозга в России. Сейчас профессор возглавляет НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Раисы Горбачевой.
«Бумага» поговорила с Борисом Владимировичем.
Почему Афанасьев стал врачом и какую роль в этом сыграл профессор Владимир Алмазов
— Можно сказать, врачом я решил стать случайно. В 11 классе я выбирал между химическим факультетом и медицинским, в итоге выбрал второе, поступив в Первый ленинградский медицинский университет. Это было в 1965 году.
На первых курсах мы в основном изучали общие предметы: анатомию, физиологию, физику, химию — и это мне было не очень интересно. Но на третьем курсе, когда мы стали иметь дело с клиническими дисциплинами и иногда с больными, мне понравилось.
Перед нами, как и перед всеми студентами медицинских вузов, стоял большой выбор — хирургия, терапия или теоретические специальности? Я решил, что буду терапевтом, и решающую роль в этом сыграл мой будущий учитель Владимир Андреевич Алмазов (известный кардиолог, заслуженный деятель науки РФ — прим. «Бумаги»).
Мы встретились в приемном покое, где я тогда подрабатывал санитаром, и он сказал: «Приходи, у нас лучшая кафедра». Владимир Андреевич тогда возглавлял кафедру терапии, на которой было несколько направлений — кардиология, эндокринология и гематология. Так я стал гематологом.
Как Борис Владимирович провел первую в СССР трансплантацию костного мозга ребенку
— Трансплантация костного мозга — это инфузия [введение] стволовых клеток. Сама по себе процедура простая, как переливание крови, но с биологической точки зрения это сильное вмешательство.
Самый сложный вид трансплантации — аллогенный, когда в качестве трансплантата используют клетки другого здорового человека. Для этого нужно, чтобы материал был совместим, — это определяют после серии лабораторных анализов.
В конце 1980-х отношение к трансплантации костного мозга стало меняться, наступило понимание, что это важная проблема. В то время у нас были хорошие отношения с городом-побратимом Гамбургом — наш мэр Анатолий Собчак сотрудничал с бургомистром Хеннингом Фошерау и пытался развивать связи между онкологами-гематологами двух стран.
Мы с нашими немецкими коллегами обсудили первую в СССР трансплантацию костного мозга ребенку. Это был мальчик с очень тяжелой формой лейкоза, с многочисленными рецидивами, химиотерапия ему не помогала. Несмотря на то, что он был очень тяжелый, мы решились на трансплантацию — в семье был совместимый брат. Донорские клетки прижились. Сейчас мальчик уже вырос.
Приблизительно в то же время к нам приехала семья из Вологодской области, где у девочки была совместимая сестра. Мы с немецкими коллегами снова решили провести трансплантацию, и она тоже оказалась успешной. Года два-три назад пациентка, которая уже стала взрослой, приезжала к нам со своим ребенком. Она здорова и счастлива.
После удачных трансплантаций мы получили заряд оптимизма и поняли, что в Петербурге можно создать центр трансплантации костного мозга.
Как появился НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии и почему его назвали в честь Горбачевой
— Сначала на базе Санкт-Петербургского государственного медицинского университета имени Павлова начала работать небольшая российско-германская клиника по трансплантации костного мозга. Мы организовали учебную программу в Гамбурге, благодаря которой около 60 специалистов прошли стажировки в Европе. Это были не только врачи, но и научные работники, медсестры.
Со временем наша активность увеличивалась, и, наверное, заметив это, Фонд Горбачева и Национальный резервный банк предложили построить НИИ гематологии, трансплантации и онкологии. Они хотели создать его на нейтральной территории, но я убедил их, что центр нужно делать на базе университета — только там объединяются наука, образование и клиника.
Поскольку супруга Горбачева Раиса Максимовна умерла от лейкоза, не дождавшись трансплантации, мы решили назвать центр ее именем.
Мы называемся НИИ — научно-исследовательский институт, поэтому наука является для нас базой. Одно из главных направлений работы — повышение эффективности лечения детей и взрослых с различными злокачественными заболеваниями, чтобы излечить их от рецидивов.
Мы используем метод трансплантации костного мозга (в центре проводят более 400 трансплантаций в год — прим. «Бумаги»), но в ближайшие десять лет также будет развиваться генная терапия (вместо клеток донора используются модифицированные клетки самого пациента — прим. «Бумаги»).
Трансплантация связана с интенсивным токсическим воздействием на организм, она не проходит для больных бесследно. Поэтому третье наше направление — это реабилитация больных. Через два года мы получим новое здание для этих целей — оно строится на территории университета (центр возводят на набережной реки Карповки за счет федерального бюджета — прим. «Бумаги»).
Как в Петербурге создали фонд AdVita и базу потенциальных доноров костного мозга
— Во многих странах, в том числе в России, рождаемость очень низкая. Из-за этого в семьях редко есть братья и сестры, которые могут стать донорами костного мозга.
Лет 15 назад ко мне пришел молодой человек, которого зовут Павел Гринберг. Он был озабочен историей своей знакомой, которая умерла без трансплантации, и сказал, что хочет как-то помочь (подруга Гринберга Евгения Кантонистова, больная лейкозом, умерла в 1997 году — прим. «Бумаги»). Простой инженер, который проникся идеями благотворительности, он производил впечатление очень доброго человека — так и оказалось.
Мы решили создать фонд, которому дали имя AdVita. Фонд сыграл важную роль в развитии технологии неродственных трансплантаций, помогая поиску доноров.
Сейчас у нас есть объединенная база потенциальных доноров костного мозга — собственный небольшой регистр, в котором около 100 тысяч доноров. Вклад в него вносят наш университет [имени Павлова], Кировский институт гематологии, «НМИЦ гематологии» в Москве, а также отдельные станции переливания крови, например в Челябинске.
Самое интересное, что российская база маленькая, но вероятность найти в ней донора в два раза выше, чем в международной. И мы не понимаем, почему так. Россия — многонациональная страна, не такая гомогенная, как Польша или Германия, у нас с запада на восток сотни национальностей, всё перемешано, но несмотря на это, регистр работает.
Надеюсь, в ближайшее время база, в создании которой мы принимали участие, ляжет в основу национального регистра доноров костного мозга.
Потенциальным донором костного мозга может стать любой здоровый человек в возрасте от 18 до 45 лет, не имеющий противопоказаний для сдачи крови. Подробности можно посмотреть на сайте AdVita.
