Иван
сотрудник фармацевтической компании, живет в Ганновере
— Я нахожусь в Германии 4,5 года. В Петербурге я окончил бакалавриат, а сюда приехал, чтобы учиться в магистратуре. Сейчас работаю.
Основное ощущение — всё как будто поставили на паузу. В начале пандемии в продуктовых магазинах опустели некоторые полки — люди массово раскупали макароны, муку, туалетную бумагу и салфетки. Потом на улицах стало меньше людей. Но когда я прихожу в парк рядом с моим домом, у меня создается впечатление, что все люди просто переместились туда. Снижения автомобильного трафика я не заметил.
Карантин в Германии не очень жесткий. Правительство закрыло все магазины, парикмахерские, кафе, в городе ничего не работает. Открыты только супермаркеты и магазины, где продают всякие шампуни, мыла, крема, что-то типа петербургской «Улыбки радуги». Ограничений передвижения в стране нет — каждый может выходить из дома, гулять в парке. Но я стал чаще видеть патрульные полицейские машины. Полиция следит за тем, чтобы люди не играли на детских площадках и не занимались в парке на турниках.
В Ганновере с начала пандемии стало спокойнее. Я работаю в фармацевтической отрасли и с финансовой точки зрения на мою компанию этот кризис повлиял не очень сильно. Есть задержки, проблемы с поставками, но когда всё закончится, у нас просто будет больше работы.
Сейчас я работаю удаленно. Мой распорядок дня значительно изменился, потому что в обычное время моя работа связана с большим количеством командировок — как внутри страны, так и за границей. В компании вышло распоряжение о запрете поездок до 30 апреля. Возможно, его продлят. Теперь мой день максимально спокойный. Раз в неделю я хожу в супермаркет, раз в день гуляю в парке. Остальное время провожу дома, в центре города не бываю.
Летом мы с моей девушкой планировали свадьбу [в Петербурге], но из-за пандемии пришлось ее перенести. Мы внесли предоплату за ресторан и теперь не можем вернуть деньги. Гастрономический сектор сейчас несет наиболее ощутимые потери и заведение может предложить только перенос на более позднюю дату, но не возврат. Кроме того, в апреле я хотел съездить в Россию, но всё пришлось отменить.
В Ганновере никакой паники нет, все достаточно расслаблены. Единственное место, где можно встретить агрессию, — это супермаркет. Один раз там ко мне подошла пожилая женщина и стала меня отчитывать, что я накупил слишком много продуктов. В другой раз я стоял в очереди, и пожилая женщина взяла в рот чек за сданные пластиковые бутылки (в Германии за это можно получить вычет из счета), пока копалась в кошельке. Кассир начала кричать на весь магазин, что ей придется взять этот чек в руки, после чего началась небольшая паника. Но в итоге все успокоились, а покупательница извинилась.
После снятия карантина первым делом мы с девушкой поедем в какой-нибудь крупный город вроде Берлина или Гамбурга. Пойдем в бар, встретимся с друзьями и хорошо проведем время. А потом я хочу съездить в Россию и навестить семью.
Татьяна
журналистка, живет в Берлине
— Я училась в Германии в магистратуре, а после окончания учебы осталась здесь работать. Сейчас я живу на два города — в Берлине и Бонне.
Германия находится в режиме локдауна почти месяц, но в отличие от Италии, Франции или Бельгии здесь не принимали жестких мер. Тут можно гулять (но количеством не более двух человек), ходить в парк, заниматься спортом. Необходимо держать дистанцию в 1,5 метра. В супермаркетах наклеили разделительные ленты, а продавцов огородили пластиковыми сооружениями. Все они работают в перчатках, некоторые — в масках.
Я работаю журналистом, последние пять недель — удаленно. С самого начала у нас создали специальный кризисный отдел, который мониторил ситуацию и сообщал информацию сотрудникам. Почти сразу запретили командировки в страны с повышенным риском заражения, а после запретили совсем. Когда Германия закрыла школы и детские сады, то организовали специальные выплаты родителям для оплаты работы частных нянь.
Моя жизнь не особо изменилась. Единственное — в марте я переехала в новую квартиру в Бонне, но прожила там всего неделю. Сейчас непонятно, когда мы сможем вернуться в офис, поэтому я плачу деньги в воздух. Кроме того, была запланирована поездка по работе на Дальний Восток в июле, сейчас она отменилась. Нужно перестроить планы, но это самая малая из потерь. Больше переживаю, что нельзя свободно слетать в Россию, где живет моя мама. Не знаю, когда смогу с ней увидеться.
Местные техно-клубы первое время паниковали, но после быстро придумали решение — организовали проект United we dream, где стали делать стриминг. Идея такая — тусуемся дома за небольшой донейшен. Я знаю людей, которые переводят им деньги и поддерживают так клубы. Так что все рейвы по расписанию. А кафе, например, продают ваучеры. После окончания пандемии их можно будет обменять на напиток или блюдо.
В Берлине очень развита помощь бездомным, в моем районе люди вывешивают пакеты с едой, одеждой, оставляют записки, и бездомные могут что-то посмотреть и взять себе. Местная реклама, баннеры изменены на социальную — там публикуется информация о поддержке бездомных и номер горячей линии.
Немцы реагируют на пандемию спокойно. В Италии мы видели национальную солидарность, а в Германии этого нет, помощь на очень локальном уровне. Например, в моем доме висело объявление от подростка, который предлагал помощь. Еще один местный подросток создал сайт для помощи соседей, а после он стал общенациональным. Там люди, желающие помочь другим, оставляют объявления с информацией о месте проживания и виде помощи, которую ты готов оказать. База данных там сейчас просто огромная.
Мой молодой человек — бельгиец, и его семья живет в Бельгии. Все они заразились коронавирусом и уже переболели. Вирус домой принес его отец, он работает доктором. Он почувствовал сильную усталость, потом стали болеть колени, а температура поднялась до 37 градусов.
С 20 апреля в Германии начали ослаблять меры, стали открываться магазины площадью до 800 квадратных метров. Первое, что я сделаю после окончания карантина, — пойду в парикмахерскую, они должны открыться 3 мая. И надеюсь, что в августе удастся съездить в отпуск.
Геннадий
музыкант, живет в Берлине
— Впервые я оказался в Берлине, кажется, в апреле 2009 года. В 2014 году стал жить на два города, а в декабре 2017-го — переехал окончательно. Мне не нравилось, как развивается новейшая история России, а в 2015-м начались перебои с лекарствами — я ВИЧ-положительный человек и должен ежедневно принимать терапию. В итоге я принял решение уехать из России.
Мне сложно говорить о том, как изменилась жизнь Германии в целом [с начала пандемии], но Берлин, честно говоря, изменился несильно. Первые дни самоизоляции выглядели апокалиптично. Мы все перезванивались и в слезах рассказывали друг другу об отмененных сетах и концертах. Все были в панике. Большинство моих друзей за один день потеряли все источники дохода, но через несколько дней правительство сообщило, что в срочном порядке разрабатываются меры поддержки малого бизнеса. Большинство артистов здесь работает официально — платят налоги, сдают декларации, поэтому они попали в список лиц, которых правительство решило поддержать. Мы все подали ходатайства о предоставлении материальной помощи и пару дней спустя получили деньги (правительство заплатило самозанятым в ФРГ по 9–15 тысяч евро компенсации — прим. «Бумаги»). После этого все выдохнули.
Мой распорядок дня не особо поменялся. Возможно, я стал чуть строже относиться к самодисциплине, чтобы не терять тонус и оставаться продуктивным. Но пандемия повлияла на мои планы. Мне пришлось отказаться от путешествий, разумеется, но меня это не очень сильно расстроило, еще успею поездить. А вот в плане работы я был шокирован отменой всех запланированных мероприятий — диджей-сетов и выступлений на фестивалях. Мне потребовалась неделя, чтобы прийти в себя и адаптироваться к новым вводным. После я сосредоточился на релизе своего альбома.
До начала пандемии я занимался проектом, связанным с правами ЛГБТИК-людей в Польше. Там ситуация, мягко говоря, не супер. Сейчас поездки в Польшу невозможны, проект пришлось заморозить, но мы с моим партнером думаем, как продолжать работу в онлайн-режиме.
Все скучают по объятиям, домашним посиделкам с друзьями и так далее. Но я думаю, что личная ответственность и уважение к врачам, которые и так творят чудеса, спасая жизни людей ежедневно, — важнее. Поэтому проблемы проблемами, но в наше странное время единство важнее. Имеет смысл отодвинуть личные интересы на второй план ради сохранения жизни людей.
Немцы реагируют на пандемию спокойно. Был момент активного пополнения запасов туалетной бумаги и макарон, но это, к счастью, позади. Народ очень серьезно отнесся к режиму самоизоляции и дистанцирования. Я не могу сказать при этом, что Берлин опустел. Все гуляют, но держатся на расстоянии 1,5 метра друг от друга. Есть шанс выловить неодобрение и получить замечание, если забудешься и подойдешь слишком близко к какой-нибудь почтенной даме, но, к счастью, обходится без хамства.
Мне нравится, что люди в Берлине очень четко понимают свои привилегии и не забывают о том, что есть те, кто нуждаются в помощи. На многих балконах висят плакаты с призывами открыть границы для беженцев, которые оказались в совершенно ужасных условиях во временных лагерях — в Мории, например. Я очень уважаю такую гражданскую позицию и солидарность.
Сейчас я предпочитаю ничего не планировать. Хочется довести до ума наш польский проект, хочется на гастроли. Но когда и как — не знаю. Будем следить за обновлениями.
Антонина
сотрудница отдела маркетинга и продаж, живет в Берлине
— После получения степени магистра я осталась в Германии, сейчас работаю в международной компании. [После начала пандемии] сначала опустели улицы — закрылись магазины, концертные залы, университеты и многое другое. Почти сразу же всех, кого могли, стали переводить на работу из дома. Мы были напуганы. Это было примерно в конце февраля — начале марта, и в России тогда еще все считали это вселенским заговором.
Помню, как я уехала в Россию в конце февраля на пару дней, а вернулась уже в совсем другую страну — продуктов в магазинах не было, люди в масках, на работе все очень взволнованы и никто не знает как себя вести. В итоге мы сели на карантин с середины марта и до сих пор продолжаем соблюдать меры.
Когда правительство стало помогать материально, все выдохнули. На работе сразу сказали — никого не уволят, зарплата останется прежней. Например, государство направило единоразовые платежи от пяти тысяч евро фрилансерам и частным предпринимателям, а компаниям необходимо было заполнить буквально пару бумаг, чтобы также получить поддержку. Некоторые компании сократили сотрудникам рабочее время, но при этом зарплата уменьшилась не более чем на 15 % с помощью программы поддержки от государства. Моя жизнь кардинально не поменялась — я работаю 8 часов в день, выхожу пройтись вокруг дома и в магазин. Не хватает живого общения, но спасает возможность оставаться на связи онлайн.
Знаю, что кого-то принудительно отправляли в отпуск, но среди моих близких знакомых таких нет. Моя работа позволяет мне работать из дома, так как у нас собственные ноутбуки и все данные у меня всегда с собой. Каждый день вечером мы созваниваемся с командой и рассказываем, как прошел день и над чем работали. Это очень мотивирует и позволяет сохранять чувство сплоченности. Я работаю в отделе маркетинга и продаж, и так как многие наши компании-партнеры также перешли на работу из дома, проблем особо не было.
Сейчас в стране уже стали постепенно открывать магазины, а дети скоро пойдут в школу. Чувствуется, что люди уже расслабились и спокойно ждут окончания пандемии. Хотя везде по-прежнему есть разметка и напоминания о том, что надо держать дистанцию и соблюдать меры предосторожности. В метро об этом объявляют по громкоговорителю. Двери в поездах открываются автоматически, хотя раньше надо было нажимать на кнопку.
В свободное от работы время я даю консультации по переезду в Германию и поиску учебы и работы здесь. Конечно, сейчас количество заявок резко сократилось, и люди находились в недоумении. Все начали понимать, что это время можно использовать выгодно для себя, и консультации возобновились. Но самое большое неудобство — это то, что мне с моим молодым человеком пришлось отложить свадьбу. У нас в консульстве было назначено время подачи заявления на регистрацию брака и подготовлены все документы, но из-за пандемии государственные учреждения закрылись и принимают только в экстренном случае. А так как это страна бюрократии, многие документы действительны только определенный срок, придется их собирать заново. Ну и планы на отпуск тоже пришлось поменять. А так мы чувствуем себя вполне уверенно.
В начале [пандемии] была паника и люди скупали всё, что было [в продаже]. Сейчас всё уже можно найти в магазине или заказать онлайн, ведь почта работает. Рестораны готовят еду только навынос, а в супермаркетах появились специальные шоты из имбиря. Немцы стараются подходить с юмором к ситуации. Они уже расслабились и даже привыкли к такому ритму жизни.
