Екатерина Баркалова

Народному арт-проекту — «баночкам впечатлений» — ищут новый дом. Гараж, где они стояли несколько лет, снесли, но жители спасли инсталляцию
«Наши сердца похищены в Газу». Петербуржец Андрей Козлов восемь месяцев провел в заложниках у ХАМАС — вот как это перевернуло жизнь его семьи  
Ему нельзя запретить бороться за мир. 90-летний Антоний Иванович пережил блокаду, объездил десятки стран, а теперь объединяет пожилых людей
Мигранты, бары, аборты, а теперь и секс-вечеринка. Новые ультраправые из «Русской общины» становятся в Петербурге всё заметнее, а их повестка расширяется
Стать петербуржцами и молчать, что ты из Донецка. Семья Натальи переехала из-за войны. Вот ее рассказ — о ксенофобии, пережитом страхе и надежде
Как делать всё больше инклюзивных проектов, когда пространство для них сужается? Рассказывает создательница «Огурцов» и «Нормального места»
Главное об убийстве активиста Виталия Иоффе. Почему у него была плохая репутация и как он познакомился с признавшейся в преступлении Сашей Синько
Доволен результатом, мечтает о контроле за недрами Родины и борется за экологию. Интервью Павла Брагина — он занял на выборах губернатора Петербурга третье место
Либо без родителей, либо без удобств. Как в Петербурге принимают курских школьников и почему власти помогают не всем
Мы сходили на выборы с тремя известными петербуржцами: фотографом, основателем книжного и блокадницей. Почему им было важно проголосовать?
«Беспилотник сбивали прямо над нашими головами». Как петербуржцы везли гуманитарную помощь в обстреливаемые Курск и Белгород. Вот рассказ волонтера 
На «Горный» минуя юго-запад. Как в Петербурге готовятся к открытию первой новой станции метро за пять лет
«Мальчишка-бунтарь», СДВГ и отец, желающий тюрьмы сыну. Что мы знаем о школьниках, которых в 14-15 лет посадили за «терроризм»
Спектакль в детской тюрьме, отъезд коллег и работа «под наблюдением». Как Роман Александров помогает «трудным» подросткам — и почему это особенно важно сейчас
«Другая планета, где ничего не происходит». Что говорят беженцы из Коренева, Суджи и Белгорода и как их принимают петербуржцы
«Люди продолжают прибывать в одних трусах». Волонтеры в Курске — о том, что там сейчас происходит, как идет эвакуация и в каком состоянии беженцы
Петербуржцы собирают гумпомощь в Курскую область и принимают животных из местных приютов. Как город помогает пострадавшим от боевых действий?
Петербурженка Елена Абрамова — простая переводчица, которую судят за «дискредитацию». Почему она вставала в пикеты и как это связано с ее отцом-диссидентом
Вот 20 заключенных из Петербурга, которых вы можете поддержать. Им от 17 до 66 лет, а их срок может продлиться еще очень долго
Из колонии вышел священник Курмояров. У него нет близких в Петербурге — и неравнодушные горожане собрали ему помощь на первое время
«Пока не тешу себя надеждами». Как близкие петербургских политзаключенных переживают слухи о возможном обмене
Помощь или помеха? Трамваи с ИИ-ассистентом два года курсируют по Петербургу, но количество ДТП не уменьшается. Что не так с «умным» транспортом
Политзек в родном селе, «изгой» на зоне и любящий отец дома. Что пережил за 1,5 года в заключении Дмитрий Скурихин — владелец «протестного магазина» в Ленобласти
Студенты СПбГУ лишились еще одного знакового преподавателя. Вуз не продлил контракт с историком литературы Юлианой Каминской — она не молчала о происходящем
К сожалению, мы не поддерживаем Internet Explorer. Читайте наши материалы с помощью других браузеров, например, Chrome или Mozilla Firefox Mozilla Firefox или Chrome.